— Тебя я не убью, — пробормотал Дозорный, переворачивая зажатый в кулаке нож. — Это было бы слишком похоже на самоубийство.
Рука Дозорного утратила резкость очертаний, слепящая боль в третий раз взорвалась где-то за глазами Алекса, и на этот раз он лишился сознания.
Глава 9
Доун Гардинг появилась в пять утра, привезя с собой врача и ту же команду экспертов, которая занималась телом Крейга Гидли. Алекс слышал из подвала, как они бегом поднялись в спальню Уиддоуза.
Алекс лежал на раскладушке — голый, завернутый в пропитанную кровью простыню. Двое охранников из МИ-5, обнаружив его валявшимся в беспамятстве на берегу, стянули с Алекса гидрокостюм и, как могли, обработали раны. По левой щеке Алекса тянулся глубокий порез, правое ухо было рассечено почти надвое. С левой рукой ему повезло — порез был глубоким, однако нож прошел мимо мышц, так что рука, похоже, работала. Рана на левом бедре была почти тридцать сантиметров длиной, крови из нее вытекло немало, но опять-таки важные мышцы, похоже, остались неповрежденными. Алекс понял, что это крепкий неопрен гидрокостюма спас его от более серьезных увечий.
Алекс получил два очень сильных удара, и любая попытка пошевелить головой вызывала мучительную боль. Однако боль в затылке утрачивала всякое значение, стоило ему вспомнить о масштабах своей неудачи. Джордж Уиддоуз лежал теперь наверху в луже свернувшейся крови — с кляпом во рту и пятнадцатисантиметровым гвоздем в правом виске. Отрезанные уши его покоились на подушке постели.
Едва обретя способность двигаться, Алекс настоял, чтобы охранники помогли ему подняться наверх, и по огромной потере крови сразу понял, что Миан отрезал Уиддоузу уши еще до того, как прикончил его с помощью молотка и гвоздя.
Какими могли быть его последние мгновения? — безмолвно гадал Алекс. Какой страх должен был испытывать Уиддоуз, глядя на Миана и его нож? Какую боль, когда ему отрезали уши? Даже вообразить невозможно. Но какова бы ни была природа этих последних испытаний, именно он — Алекс Темпл — навлек их на Джорджа Уиддоуза.
Самонадеянность превозмогла в нем осторожность. Он вылез на передовую, не обеспечив тылы, и тем самым поставил под угрозу жизнь другого человека.
Доун спустилась к нему с врачом, человеком лет сорока, говорившим с легким южноафриканским акцентом. Она представила его как Макса. Врач стянул с Алекса простыню и осмотрел его.
Доун, бросив один только взгляд на его окровавленную наготу, отвернулась к стене.
— Я полагаю, все это сделано ножом? — спросил Макс.
— Да. Десантным.
— Еще какие-либо ранения?
— Пара хороших ударов в основание черепа. Скорее всего, рукояткой ножа.
Макс осторожно ощупал затылок Алекса:
— Здесь больно?
— Ощущение не из лучших.
— Возможен перелом. Придется сделать рентген.
Доун поймала взгляд Макса и резким движением головы велела ему подождать наверху. Врач вышел.
— Что произошло? — спросила Доун, холодно глядя на Алекса сверху вниз.
— Он взял меня врасплох. В сущности, я не должен был устраивать здесь ловушку, после того как вы отказались снабдить меня подкреплением.
— Значит, в смерти Джорджа виновата я, так, что ли?
— Нет, вина целиком моя. Я ошибся в расчетах. И не уклоняюсь от ответственности за это.
— Итак, у вас имелся «глок», а у него огнестрельного оружия не было? — спросила Доун.
— Да, — подтвердил Алекс. — А если и было, он уронил его в самом начале схватки. Мы оба взялись за ножи.
— Продолжайте, — сказала она.
— Я сломал ему нос, прокусил костяшки на левой руке и пару раз попал ножом в верхнюю часть тела. Этого, понятное дело, не хватило, чтобы его остановить, тем не менее он ранен. Думаю, сейчас он чувствует себя не лучшим образом, а на лице и на руке у него видны повреждения.
— Как вы оцениваете его с профессиональной точки зрения? — спросила Доун.
— Очевидно, он сильнее меня. Хотя непонятно одно: он был очень агрессивен и все же…
— И все же?
— И все же не стал меня убивать.
— Как вы думаете, почему?
— Ну, он сказал кое-что, перед тем как вырубить меня ударом по голове. Что-то наподобие… да, что убить меня было бы все равно что покончить с собой, примерно так.
— Вы хорошо его разглядели?
— Нет. Во-первых, он вымазался черным камуфляжным гримом, во-вторых, на нем был гидрокостюм со шлемом.
— Хоть какую-то деталь вы вспомнить можете?
Алекс отвел взгляд. И снова увидел ледяные глаза, смотревшие на него во время похорон Дона Хэммонда.