- У вас есть шанс тихо убраться восвояси! – объявляет мой телохранитель, хрустя костяшками, смекнув, о чем я переживаю.
Мамочки! Неужели он на них голыми руками собрался идти? У этих головорезов же оружие! А у Джона? Хм, меча на его поясе не видно, может, прячет что-то под одеждой?
Однако, я нисколько не сомневалась, что Джонатан способен меня защитить. Он не позволит даже волоску с моей головы упасть.
Пока он рядом, мне совсем не страшно.
Обладатели этих мерзких, а кто-то и похотливых взглядов в мою сторону не смогут долго мнить себя победителями.
- Слушай, командир, не нравится мне этот типчик. Может, свалим? У меня от него мурашки по коже.
К лысому бородачу обращается стоящий рядом товарищ с дубинкой в руке, опасливо поглядывая на Джонатана.
Меня прижимают к себе, пряча за плечом, поэтому разглядеть, каким именно в этот момент обдает угрожающих нам бандитов лакей, не представляется возможным.
- Черта с два! Она обещала утроить плату после выполнения задания!
Ха, погляжу, Розетта ради моего унижения прилично раскошелилась! Ничего, верну ей должок с авансом!
- Навались, ребята! – командует главарь, но никто из его товарищей не успевает и близко ко мне подойти.
Мы загнаны в ловушку с обеих сторон, мужчина тесно прижимает меня к своей груди, не давай противникам достать свою цель.
- Опустим церемонии!
Джонатан выхватывает из своего сапога нож – неужто он был там все это время – и отбивает им несколько занесенных на нас ударов клинков. Да так, что нападающие летят назад, пока не врезаются в стену.
Ох, если он и дальше будет меня так обнимать, я ведь задохнусь!
Рвано хватаю ртом воздух, ненароком мазнув губами по мужской шее с короткой колючей щетиной. Кадык Джонатана дергается.
- Леди, прошу…Прижмитесь ко мне покрепче, держитесь, не отпускайте и не оборачивайтесь.
Держаться? За что держаться? Не успеваю уточнить, на нас совершается новая атака. Поднимаю руки и крепко оборачиваю их вокруг торса телохранителя, пальцами сжав ткань его фрака на спине.
Прижавшись таким образом к груди защищающего меня Джонатана, чтобы ненароком не подставиться под шальной бандитский удар, и крепко зажмурившись, едва носа касается запах пролитой крови, начинаю различать поначалу странный звук.
Тук-тук-тук…Это так быстро бьется сердце моего слуги. Каждое его движение выверенно, дыхание не сбилось, на лице ни намека на страх или неуверенность, он рискует собственным благополучием ради моей безопасности, но его сердце тоже неспокойно.
Может быть, где-то в глубине души этому человеку тоже страшно?
Держаться за Джонатана тяжело. Все кажется, что мои пальцы вот-вот расцепятся. Но, ему ведь тяжелее, чем мне…
Должно быть, очень непросто вот так сражаться против превосходящего тебя по числу противника, да еще и с одним лишь ножом в качестве оружия.
В каких же ситуациях закалилась сила и характер этого мужчины? Прошло наемника не могло быть простым.
Разбойники кричат, но стоило мне попытаться повернуть голову и взглянуть в направлении звука, как макушку накрыла чужая рука и прижала обратно.
- Ты же не используешь меня в качестве щита? – бормочу под нос, не ожидая ответа, но он следует незамедлительно.
- Вы слишком тоненькая и стройная для щита. И слишком ценная.
В очередной раз Джонатан совершает маневр, сделав взмах рукой, и раздается звук чьего-то падения и в переулке становиться тихо.
Делаю попытку отстраниться, но мне не дают. Подняв вопросительно голову наверх, замечаю на щеке и подбородке Джонатана мелкие капельки крови. Явно чужой. Сам лакей не ранен.
- Вам не стоит это видеть. Прикройте глаза.
Когда я делаю как он велит, мужчина берет меня за руку, отстранив от себя, и уводит прочь.
Они мертвы? Или просто ранены?
Джон не позволяет мне узнать, закрыв собой вид назад.
Кода мы оказываемся на оживленной улице, меня посещает странное чувство нереальности происходящего.
Напали...На меня действительно напали. И если бы ко мне была приставлена обычная горничная вроде Алисии, ситуация сложилась бы в корне иначе.
Прижимаю руку к груди, под ребрами быстро-быстро колотится сердце. Тогда мне было не очень страшно, но сейчас вдруг накатывает паника.
Я останавливаюсь и оборачиваюсь назад, туда, где, как обычно, в трех шагах позади, смиренно замирает мой слуга. Дистанция между нами восстановлена.
Он ничего не говорит. Не просит награды, не сокрушается о неожиданной подкравшейся опасности. Пятна крови стерты с его лица.
Долг. Джонатан исполнял свою работу. Это его обязанность – обеспечивать невредимость своей госпожи. Не более. Ради этого он и жизнью готов пожертвовать. Беспрекословно.