В ловушке оказалась не только королева, но и ее супруг и сын. Принц и король были в кольце недоброжелателей.
Остальные гости хлынули от них прочь, и, не имея возможности выйти – все выходы были заблокированы замаскировавшимися среди присутствующих наемниками в масках с оружием в руках, которое они не гнушались применить в случае необходимости против приглашенных на маскарад аристократов – образовали несколько плотных кучек вдоль стен, нервно гадая, что будет дальше.
В центр освободившегося танцпола вышел седовласый человек. Ловким движением он сбросил с лица непримечательную полумаску и явил себя гостям.
– Это же граф!
– Фолджер, что это все значит?
– Мятеж!
Пронеслись по толпе всевозможные шепотки, но оказались быстро прерванными молчаливыми наемниками, угрожающе занесшими свои клинки.
Робко втиснувшись между Белиндой и одной из ее припевал, я наблюдала, кусая губу, за разворачивающимися событиями, про себя неумолимо тревожась, являлось ли это действие частью так называемого плана.
Саймона с моего места найти не удалось, ровно, как и Джонатана – если он вообще здесь был – зато я вздохнула с облегчением, наткнувшись на алое бросающееся в глаза платье Тифф и стоящих по обе от нее стороны братьев и родителей.
Следует отдать должное выдержке ее величества. Она не тряслась и не плакала, продолжая гордо держать спину, когда Призрак угрожал ее жизни.
Фолджер ухмыльнулся, позабавившись увиденной картиной: брат и его невестка теперь в его руках. По лицу графа было очевидно, что он искренне наслаждался моментом.
Разговоры смолкли под страхом расправы оцепивших зал наемников. Но я понимала, что многие присутствующие догадывались или даже знали о родстве злодея с короной. На лицах их был вовсе не ужас, а некое мрачное принятие. Будто данная развязка являлась вполне логичным и закономерным исходом начавшейся десятки лет назад истории.
Да уж, столько лет оставаясь в тени, скрывая свое происхождение и ощущая постоянное чувство стыда, неловкости, разочарования и гнева, в итоге Фолджер решил действовать с размахом.
Единокровный брат короля мог выбрать более скрытный или тайный способ смены власти. Но граф предпочел заявить о своих правах на глазах у всего света. Можно понять, чем именно он руководствовался, играя на публику: доказать всем свою мощь, подчинить силой, рождая страх и благоговение в сердцах поданных.
– Граф? – Фолджер выдавил смешок. – Согласно правилам этикета сын короля зовется принцем! И не важно, бастард он или законный наследник…Мой отец поступил подло. Он был неважным правителем и еще более никудышным родителем. Он не дал мне и шанса. У меня ушло много лет после его смерти на то, чтобы добиться для себя справедливости. Наконец, этот день настал!
В большой бальной зале громкие слова графа отражались эхом от стен, усилия драматический эффект. В абсолютной тишине под взглядами собравшихся зрителей это был дебют забытого историей потомка прошлого монарха.
Честно говоря, мы могли бы и обойтись без этих громких слов и высокопарных речей. Но, судя по всему, представления не избежать.
Я лишь задумалась, что войди подобная сцена в основной сюжет игры, она имела бы оглушительный успех. Возможно, у персонажа графа даже образовалась бы преданная группа фанатов. Все же, среди игроков немало и тех, кто, как выразился Джейсон, «по старичкам».
– Как тебе такое, братец? – упиваясь триумфом, Фолджер обратился к заключенному в кольцо вооруженных головорезов его величеству.
– Оказалось, что ты всего лишь слабый и неспособный защитить близких себе людей. Кстати, насчет них…Сын мой, подойди.
Мужчина протянул руку куда-то в сторону и часть толпы расступилась, пропуская вперед подчинившегося зову Саймона.
Второе высочество был без своей маски, его лицо, что было непривычно, не выражало никаких чувств.
Принц молча преодолел расстояние и встал рядом с отцом.
– Все верно. Саймон – мой наследник, моя кровь и плоть.
В отличии от прошлого заявления о том, что сам Фолджер был бастардом предыдущего короля, эта новость шокировала многих. По залу пронеслись ахи и вздохи.
Король и королева же продолжали хранить молчание. Ричард тоже.
Что они затеяли?
Фолджер был неудовлетворен отсутствием реакции тех, кого он хотел задеть больше всего, но решил продолжить:
– Вам всем крупно повезло. На ваших глазах, дорогие гости, творится история! Слабый подчиняется, сильный же рожден, чтобы править! Мой сын, разлученный со мной с момента своего рождения, выросший в стыде и позоре из-за связи вне брака нашего уважаемого правителя, не имеющий возможности гордо поднять головы в присутствии так называемого законного наследника, побороться за то, что должно быть его по праву…сегодня я воздам тебе должное за все твои обиды и выпавшие на твою долю оскорбления. Не вини этого несчастного отца, что не был с тобой рядом. Сегодня все переменится. Начнется новая эра!