– Фото на память! – сказал Роман, достав из кармана фотоаппарат.
Таня тут же принялась позировать – она выгибалась неестественным образом, копируя популярные позы моделей.
– Девушка, вы в Милане не работали? – произнес он незамысловатый, под стать позам, комплимент. Роман убрал в карман фотоаппарат, приблизился к Тане и как бы невзначай обнял ее за плечи.
– Ты красивая.
– Я знаю! – отстранилась она.
– Ты на меня сердишься? Но за что? Хоть объясни, а то я не понимаю.
– Ты еще спрашиваешь, за что? Привез меня на дачу и оставил там одну среди этих…
Договорить Таня не смогла – на ее глаза стали наворачиваться слезы, и, чтобы их не видел Дворянкин, она отвернулась, смахнув на лицо челку.
– Так дело в той поездке? Тогда мне понадобилось срочно вернуться в город, вот я и уехал. Прости, виноват. Но тебе там так весело было, ты со всеми подружилась, смеялась. Я и не стал тебя отвлекать от компании.
– Весело. Веселее некуда!
– Не плачь, все давно позади. Ты же сильная. – Роман прижал ее к себе.
Девушка повернулась к нему лицом и уткнулась носом в его грудь. Больше всего ей хотелось замереть и остаться так навечно – чтобы перед глазами была темнота, а на плечах и на талии сильные руки Романа, которые заслоняют ее от всего мира.
Дворянкин убрал с ее лица челку и поцеловал.
– Ты не считаешь меня распущенной?
– Нет. А почему я должен так считать?
– Тогда, на даче…
– А что на даче? Ну, выпила лишнего с непривычки, бывает.
Таня подняла на него покрасневшие глаза и посмотрела в упор: Роман не смеялся, не смотрел на нее с брезгливостью. Он ее понимал.
Таня забавляла Дворянкина своей наивной доверчивостью и способностью влюбляться в выдуманный ею же образ. Стоило только рассказать какую-нибудь душещипательную чушь, показать ей свое участие, что понимаешь ее, и все – она твоя. Даже неинтересно, думал Роман. Но девочка не так глупа, как может показаться. Она подозревает его в убийстве, не без подачи своего деда, разумеется. Здесь с него взятки гладки – уголовное дело успешно закрыли, но лишние разговоры на эту тему ни к чему. И про шкатулку слышала, а это совсем уж некстати. Не помешает ее держать на коротком поводке, а то от нее всего можно ожидать.
Дворянкин прикинул, насколько Таня соответствует его вкусу и как они будут смотреться рядом. Вид непрезентабельный: толстовки с инфантильными капюшонами, широкие, как у скомороха, штаны, подростковый рюкзачок. Приодеть бы ее в платье и туфельки на каблуках, подкрасить…
Зато у нее красивые глаза, особенно после слез, – они становятся отчаянно бирюзового цвета. Роману нравился этот необычный цвет и их кошачья форма.
Дворянкин, будучи весьма искушенным в амурных делах, развитие отношения с Таней взял в свои руки. Он заранее знал, какими они будут и как долго продлятся.
На следующее после прогулки в Павловске свидание он пришел с букетиком гербер. При виде цветов Татьяна просияла. Давно никого не было, отметил про себя Роман, и это к лучшему!
Они сидели в полупустом зале кафе. Свидание затянулось – пора уже закругляться. Таня, судя по всему, так не считала. Она неторопливо доедала остатки десерта, задавая новые и новые вопросы.
– Как проходила реконструкция дворца? Он красивый, расскажи! – Она внимательно заглянула ему в лицо, приготовившись слушать.
– Да ну, ничего интересного. Обычная рутинная работа, – попытался отмахнуться Роман, уносясь мыслями в недавнее прошлое.
Стрельна. Май 2003 года
– Что там случилось? – протирая запыленные строительной крошкой очки, спросил Виталик.
– Достал уже этот клоун. Говорит, чтобы мы закруглялись с кабелем и шли работать на Конюшню. Ее, мол, в первую очередь сдавать.
– Хреново.
– Вот и я о том же. И что особенно бесит, так это то, что каждый дебил, едва окончивший девять классов, рассказывает тебе, что и как надо делать, лишь на том основании, что он «руководитель работ». Ты послушай, Виля, как звучит: руководитель работ монтажного участка! Охренеть!
– Да уж, это тебе не бюджет предприятия рассчитывать, тут башкой думать надо, чтобы точно определить, сколько шурупов заказать на складе.
– Вон, опять звонит, – Роман нехотя достал из кармана мобильный телефон. – Да, Геннадий Петрович, все понял: кабель прокладываем в гофре, гофру крепим скобами через каждые полметра на шестой анкер. Ничего не перепутаем.
– Контролирует.
– И что бы мы без него делали?
– Меня умиляет его манера, давая указания, по нескольку раз повторять одно и то же! Когда я его слышу, не могу избавиться от ощущения, что меня преследует эхо. «Все поняли, все поняли? Трубу стыкуем сороковой муфтой, сороковой муфтой. Заглушка должна быть тоже сороковой, тоже сороковой, и фланец, фланец не забываем. Не забываем!» – передразнил своего руководителя Дворянкин.