Впрочем, Слоун не была уверена, что это ей нравится.
– После конфликта из-за Фолклендских островов аргентинцам здесь играть запрещено, – сказал Джордан, одеваясь для ужина. Слоун удивило, что в списке участников соревнований нет ни одного аргентинца. – Что касается меня, то я рад, что хотя бы здесь не увижу гнусную рожу Альвареса.
– Вполне понятно, что королева Елизавета продолжает недоброжелательно относиться к аргентинцам. – Слоун сидела перед зеркалом за туалетным столиком в зеленом шелковом платье с открытым плечом. – Ты же знаешь, когда принц Эндрю служил в королевском флоте, аргентинцы пускали по английским кораблям ракеты с надписями «Подарок для принца Эндрю!».
Джордан начал завязывать галстук, глядя поверх ее головы в зеркало.
– Сомневаюсь, что британская ассоциация поло снимет этот запрет в ближайшее время. Они не допустят, чтобы будущий король даже на игровом поле общался с врагами. Но в известном смысле это ужасно, потому что большинство лучших игроков – аргентинцы. С их участием соревнования проходят намного интереснее.
– Конечно, кроме Альвареса, – добавила Слоун.
– Альварес хороший игрок, но и скотина тоже изрядная.
– И вообще в английской команде лишь несколько игроков иностранцы, – вспомнила Слоун.
– Верно, – согласился Джордан, – англичане ограничивают участие иностранцев в своих командах. – Он внимательно посмотрел на нее. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. А почему ты спросил?
– У тебя не слишком хороший вид.
– Спасибо. Вот это комплимент.
– Я серьезно. Ты очень бледная.
Слоун пренебрежительно махнула рукой:
– Ничего страшного. Просто не адаптировалась после перелета. Я предвкушаю удовольствие от предстоящего ужина.
– Очень этому рад. – Сам Джордан не выносил мероприятий, которые приходилось посещать в галстуке.
Слоун обернулась и взглянула на него:
– Перестань дергать воротник. В этом костюме ты выглядишь замечательно.
– Какое там замечательно! Я чувствую себя в нем жертвой испанской инквизиции. Где Тревис?
– Дуется. Хочет пойти с нами.
– А почему нельзя?
– Потому что весь вечер ему не выдержать. Он очень скоро заскучает и начнет дергаться. Нет уж, пусть лучше останется с Эммой. – Слоун отложила расческу. – Знаешь, Джорди, а Тревис чем-то похож на тебя. Не знай я точно его отца, возможно, предположила бы, что это ты. – Слоун осеклась, поняв, что сказала лишнее.
– Кстати, а кто его отец?
– Это было давно, я уже и не помню. Когда-то мне казалось, что это любовь. Встретив его, я была очень юная и… наивная.
– А что потом?
Она пожала плечами:
– Потом? Потом он оказался пустым и равнодушным. Даже не знаю, что я в нем находила.
– Ты хочешь сказать, что Тревис не похож на него?
– Абсолютно. С Митчем у Тревиса ничего общего. Порой я даже сомневалась, действительно ли Митч его отец.
Они снова встретились в баре. На этот раз в портовом районе Бостона, где постоянными посетителями были докеры, дюжие, бесцеремонные и шумные. Сегодня особенно, потому что сегодня была пятница, день получки.
– Возникли трудности? – спросил тот, что постарше.
– Да. Черт побери, это же остров!
– Ну и что? Так даже легче – потом можно скрыться на лодке.
– А ты знаешь, какая там охрана? Почище Форт-Нокс![31] Если бы даже я ухитрился туда попасть, в чем сомневаюсь, то шансы выбраться оттуда живым нулевые.
– Тогда найди там работу.
– Ты, должно быть, спятил, приятель. Меня же никто не должен видеть. Это главное.
– Послушай, – сказал тот, что постарше, после долгой паузы, – мне наплевать, как ты это сделаешь. Лишь бы сделал.
Сегодня вечером легендарные покровители поло Гарри и Сара Харвуд устраивали большой прием в своем особняке на улице Уайтхолл. Шум голосов в танцевальном зале заглушали звуки небольшого струнного оркестра, а свет от великолепных светильников, стилизованных под старинные канделябры, отражался в изысканных ювелирных украшениях дам, отчего зал напоминал сверкающее море. В яркой толпе собравшихся сновали официанты в белом с подносами охлажденного шампанского. В нижнем холле слуги продолжали принимать дорогие пальто и шубы от припозднившихся гостей.
Слоун стояла рядом с Джорданом. Он что-то обсуждал с Гейвином Хиллером, который сегодня был здесь один, без своей элегантной жены. Слоун с интересом оглядывала присутствующих, причем многие казались ей знакомыми. Она была уверена, что уже где-то видела их во время своих путешествий с Джорданом – либо в Палм-Бич, либо в Сиднее, либо в Довиле. Похоже, везде ее окружали одни и те же люди. Она узнала знаменитого Овена Райнхарта, который оживленно беседовал с игроком девятого рейтинга Мемо Гарсия, потом Джулиана Хипвуда и его симпатичную жену Памелу, потом Корнелию Гест, Джоффри и Джори Кентов и, наконец, Элана Кента, который только что прибыл со своей невестой Фионой Эксерсли.
– Кого-то ищешь? – спросила Дасти Уэллс, подходя к Слоун с бокалом шампанского в руке.
– Просто размышляю над тем, как удивительно, что в разных концах мира я встречаю тех же самых людей. – В этот момент мимо них проходил официант с подносом, и Слоун тоже взяла себе бокал.
Дасти улыбнулась:
– Когда вращаешься в профессиональной среде, в этом нет ничего необычного. Вижу, Гейвин крепко вцепился в Джордана.
Слоун усмехнулась:
– Приходится терпеть – как-никак босс.
– Он что, сегодня один? – Дасти сделала глоток шампанского.
– Насколько мне известно, да. Когда мы пришли, он уже был здесь.
– Последние несколько месяцев у Надин слишком часто болит голова. На месте Гейвина я бы настояла на исследовании мозга, а еще лучше – наняла бы частного детектива.
Слоун вскинула брови:
– Думаешь, эти слухи имеют под собой реальную почву? Я имею в виду Надин Хиллер и ее любовников.
Дасти пожала плечами:
– Полагаю, свечу никто не держал, но разве это не очевидно?
– Джордан убежден, что она положила глаз на Ланса.
Дасти чуть не поперхнулась шампанским.
– На Ланса? Это исключено. Он в трауре по случаю приближающегося развода. Если бы Ланс любил поло так же, как любит свою жену, то запросто имел бы уже десятый рейтинг. Для него Пола – единственная женщина на свете.
Последние слова Слоун не расслышала. Ее внимание привлекла только что прибывшая элегантная пара – Макс и Джилли Киньон. В море брюнеток и блондинок различных оттенков рыжеволосая Джилли выделялась, как маяк. «Для своего ревнивого мужа она, наверное, как красная мулета для быка», – подумала Слоун, ненавидя себя за то, что позволяет этой женщине занимать свои мысли и вместе с тем не способна противиться этому. Джилли явно не оставила надежды вернуть Джордана.
Слоун повернулась к Дасти:
– Я сейчас вернусь.
Она прошла в ближайший туалет, где ее сильно стошнило.
Совершенно голый, Ланс лежал на постели, подложив под голову руки. Надин, разумеется тоже голая, сидела на нем верхом. Вернее, не просто сидела, а совершала ритуальные движения всем своим восхитительным телом, преимущественно бедрами и тазом. Особенно приятно было смотреть на ее крупные груди, которые мягко колыхались в такт этим движениям. Вот она тихо застонала от удовольствия, выгнула спину и участила ритм движений, побуждая его к завершению. Однако Ланс не торопился.
Ему все это нравилось. И вообще их отношения его вполне устраивали. Эмоционально Надин никаких требований не предъявляла, а в сексуальном смысле вполне удовлетворяла Ланса. Можно ли желать лучшего? Она не домогалась того, чего он не мог ей дать. Вернее, чего не хотел давать. Кроме Полы, Ланс никого не любил, и ни одна женщина не дала бы ему счастья. То, что происходило у него с Надин, называлось отправлением физиологических потребностей. Она, похоже, тоже была довольна, поскольку делала ему подарки. Дорогие. Обычно ювелирные изделия, которые Ланс немедленно продавал. Потребность в кокаине постоянно росла, тут уж ничего не попишешь. Таблетки перестали действовать уже несколько месяцев назад. Ланс понимал, что надо соблюдать осторожность. Он не только сожительствовал с женой Хиллера, но она к тому же оплачивала его расходы на наркотики. Поэтому, если босс узнает, ему несдобровать.
31
Форт-Нокс находится в штате Кентукки, военная база; с 1935 г. там размещено хранилище золотого запаса США.