Начала всеми силами вырываться из хватки, отчего сумасшедший командир только сильнее придушил меня. В отчаянии мысленно завопила к моим маленьким духам, а они взволнованно запищали:
— Просто оттолкните его энергией ци. У вас её в преизбытке.
Ци? Какое еще ци??? И как это работает??? Нет, ну что за жизнь???
Мысленно взвыла, а потом почувствовала, как внутри рождается яростное отчаяние. Или же отчаянная ярость. Да, пожалуй, второе.
Ну я тебе сейчас задам, остолоп несчастный! Глупый цепной пес!
Кляня командира за непроходимую глупость и неспособность действовать более осмотрительно, я инстинктивно напряглась всем телом, уперлась руками в грудь Вэй Цзина и… оттолкнула его.
Мне показалось, что из моих рук вырвалось что-то мощное и горячее, отчего командир, словно пушинка, отлетел далеко назад и ударился спиной о противоположную кирпичную стену. Со стоном сполз вниз, схватился растопыренными пальцами за грудь, но тут же попытался подняться, берясь за рукоятку своего меча.
Я жадно хватала ртом воздух, чувствуя, как страшно саднит горло. Но ярость, бушевавшая внутри, позволяла это игнорировать. Видя, что командир не собирается отступать, я вся затряслась, и вдруг… в руке материализовался Моцзянь, словно я его позвала, а он меня услышал. Острое лезвие блеснуло во свете лампад смертельно опасным блеском, и в тот же миг Вэй Цзин переменился в лице.
— Моцзянь… — прошептал он неверяще, и его решимость идти против меня моментально испарилась.
Он был настолько шокирован, что я могла бы без проблем порубать его в капусту, но гнев мой начал тут же стихать, сменяясь болью в шее.
— Ты вы… так вы… — бормотал Вэй Цзин ошарашенно, переводя взгляд с меча на мое лицо и обратно… — Этого не может быть! Вы ведь не глава Сюань, но Моцзянь слушает вас…
— С чего ты взял, что я не глава? — процедила раздражённо. — Совсем ослеп???
Было заметно, что внутри командира происходит безумная борьба. Пару раз он порывался бухнуться на колени и отвесить мне покаянный поклон, но какая-то мысль удерживала его на месте. Он стал наглядным пособием того, как человека рвёт на части когнитивный диссонанс* (* состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений).
Наконец он неглубоко поклонился и замер в такой позе, говоря:
— Простите! Объясните мне, пожалуйста, что происходит?
И вот тут-то я задумалась: а не стоит ли мне заиметь союзника в новом мире? Одной тяжело, с каждым приходится притворяться. Командир кажется верным человеком, хоть и немного фанатичным в своей верности и подозрительности. Но ведь это означает, что он будет отличным товарищем, не так ли? И я смогу дождаться возвращения Мингли, дай Бог, чтобы он вообще возвратился!
— Ладно, ответь мне на два вопроса, Вэй Цзин, — начала я суровым тоном, не желая смягчаться и выбывать из нужного образа. — Ты знал, что я подписал документы своей кровью пару часов назад?
— Знал, — подтвердил командир.
— Тебя что-то насторожило в этом вопросе?
— Нет, ничего…
— Значит… подписывал документы твой глава, не так ли?
— Видимо, так… — голос Вэй Цзина звучал бесстрастно, но слишком тихо для такого резкого и порывистого человека.
— Так какого черта… то есть какого демона ты набросился на меня сейчас и обозвал ненастоящим главой??? — я не сдержала упрека. — Разве моя подпись не является доказательством, что глава настоящий???
— Кровь можно принести в сосуде… — проговорил командир, не поднимая глаз, но я почувствовала в его тоне напряжение.
Ага, нашел-таки аргумент, Фома неверующий. Впрочем… с иного ракурса он даже молодец. Сумел раскусить меня почти сразу, в то время как другие так ничего до сих пор и не поняли.
— Ладно, — выдохнула я уже более миролюбиво. — Я кое-что расскажу тебе, то есть… покажу.
Отложила Моцзянь в сторону и начала развязывать пояс на ханьфу. Вэй Цзин позволил себе посмотреть на меня и… замер, вмиг побледнев.
Я избавилась от пояса и начала распахивать одеяние, рассудив, что словами его убедить будет трудно. Лучше пусть просто увидит настоящую меня.
Нет, никакого стриптиза! Я просто сниму верхнее одеяние. Именно на нем находится артефакт иллюзии. А под ним у меня всё равно местное нижнее белье, точнее, пуританского вида нательная пижама, которая прикрывает не просто стратегические места, а абсолютно всё.
Именно поэтому я чувствовала себя совершенно уверенно, рывком сбрасывая с себя ханьфу и представая перед командиром в этой «пижаме».
Иллюзия тотчас же рассеялась, возвратив моей внешности более изящные изгибы, узкие плечи, столь похожее на Мингли, но всё же мое лицо.