Возможно, она побывала в его спальне всего один раз, а может быть он вообще не призывал её никогда. И вдруг я поняла, что в этом и кроется причина унижения, которому подвергли её бывшие соперницы.
Её унизили за то, что она была ненужной, нелюбимой, брошенной. Человеческое общество везде таково, что ему обязательно нужно найти жертву, на которую оно будет выплёскивать блевотину своей испорченной натуры. Поэтому мёртвая наложница была обижена не только на тех, кто причинял ей физический вред, но и на того, кто изначально пренебрёг ею.
Эти мысли промелькнули в разуме за долю секунды. Я выхватила меч и двинулась в сторону привидения, абсолютно наплевав на то, что подумает император о нашем с Лэй Ханом присутствии в этой купальне. Сейчас не стоило беспокоиться о собственной репутации. Я хотела спасти чужую жизнь.
Лэй Хан не отставал. По сути, мы вдвоём приблизились к привидению, остановившись в паре шагов от него. Не обращая на нас ни малейшего внимания, мертвая женщина гремела цепями и продолжала наступать на наложницу, которая лишилась последних сил и уже не могла отползать дальше. Её так колотило, что подгибались руки, и она готова была распластаться на полу.
Умертвие так резко изменило тактику, что я вздрогнула. Оно с невероятной скоростью рвануло к своей жертве, превратившись в тёмный мрачный сгусток, и схватило призрачными руками наложницу за шею. Та закричала, потом захрипела, и её кожа начала на глазах сереть. Я поняла, что процесс убийства будет быстрым. С возмущенным криком ринулась на привидение, мысленно умоляя Моцзяня достать это существо. Однако мой удар прошёл сквозь мёртвую женщину, не причинив ей ни малейшего вреда.
Я пошатнулась, потеряв равновесие, и с ужасом поняла, что не успеваю спасти живую девушку. Как бы она ни была виновна, но смерти её я ужасно не хотела.
И в тот же миг в битву вступил Лэй Хан. Он не просто взмахнул мечом. Он собрал в руке сгусток чистой светлой энергии, «посадил» его на лезвие, и только после этого с криком попытался отсечь привидению голову. Голова осталась на месте, но мёртвую женщину откинуло от наложницы далеко назад. Она упала на пол, загремев цепями, но на самом деле даже не коснулась каменной поверхности. Однако поражение ее оказалось мимолётным, потому что в тот же миг она вскочила снова, оскалилась, ещё больше став похожей на демоническую тварь, и теперь уже на Лэй Хана посмотрела с лютой ненавистью.
— Ты умрёшь! — заверещала она хриплым грубым голосом. — За то, что пошел против меня!
* * *
Честно говоря, в тот день я впервые по-настоящему пригляделась к тактике боя, которым владел лидер заклинателей, и была очень впечатлена. Не знаю почему, но раньше не замечала, насколько быстро и красиво он двигается, как стремительны его выпады и как ловки его движения. Никогда не обращала внимания, что его меч не менее силён, чем мой Моцзянь.
Его оружие не раз и не два рассекало призрачное тело, не доставляя тому вреда, но иногда, в какой-то случайный миг, плоть призрака уплотнялась, и острое лезвие начинало оставлять на ней бескровные глубокие порезы, через которые наружу выходила черная дымка.
Однако призрачная женщина не осталась в долгу, не единожды зацепив Лэй Хана острыми когтями. Распорола ему ногу и плечо, а позже оставила длинную рваную полосу прямо на щеке. На светлое ханьфу заклинателя брызнула ярко-красная кровь, но парень даже не поморщился.
Я не встревала в битву, боясь навредить. В какой-то момент поняла, что правильнее будет увести подальше наложницу, которая едва не стала жертвой нападения. Подошла к девушке, помогла ей встать. Она была одной из тех, кто обмотался тканью в момент прихода императора, так что мне не пришлось чувствовать себя неловко, поддерживая голую женщину. Поспешно отвела ее в сторону и оставила около императора, который, к моему удивлению, трясся мелкой дрожью и продолжал пялиться на разбушевавшееся существо.
Наконец, силы мертвой начали убывать. Даже такие, как она, не всесильны. К тому же, я подозревала, что меч Лэй Хана не просто наносил ей раны, ведь какие могут быть раны у умертвий? Скорее всего, он с каждым ударом выпивал её силу, заставляя чахнуть всё сильнее с каждым мгновением.
Наконец, она упала на колени, хотя ноги тут же растворились в черной дымке. Исчезли цепи, женщина почти перестала походить на человека, но на подобии лица, которое у неё осталось, проступила такая боль, что сердце моё невольно сжалось.
«Момент истины! — подумалось мне. — Прямо сейчас решается судьба этой души. Пойдёт ли она дальше в перерождение и в какие-нибудь небесные чертоги или же навечно останется в Нижнем мире и будет скитаться, оставаясь демоном».