— Ага, развожу обед и вам, и драконам, — засмеялся возница, проследив его взгляд. — Ты новенький, да? Я Ларс. Обедать будешь тут или в столовой?
— Тут, — решил Драко, пожимая ему руку.
Ларс одобрительно кивнул.
— Анни тоже всегда так делает.
Драко только успел понять, кого он зовёт этим нежным именем, как уже получил на руки четыре увесистых вкусно пахнущих пакета - на ланч и на обед.
— Приятного аппетита, — пожелал Ларс.
В лаборатории Драко долго отмывал руки и одежду, пока Нэнс не сжалилась и не бросила в него Очищающим. Осмотрев заваленный стол, она предложила поесть на подоконнике и тут же уселась, свесив ноги прямо в загон для драконят постарше.
— А это не опасно? — Драко устроился рядом.
— Неа, — Нэнс протянула ему подсоленный початок неизбежной кукурузы. — Эти дьяволы, к счастью, тоже иногда отдыхают.
Драконята и впрямь вырыли в тени у стены ямки и, свернувшись, улеглись в них. Драко посмотрел на их расслабленные крылья, зажмуренные глаза и, вспомнив загон возле хижины Хагрида, заметил:
— Как куры.
— Точно! — засмеялась Нэнс. — Пока дремлют, у нас есть пара часов покоя. Можешь, кстати, тоже поспать, в кладовке моя койка.
— Ты здесь живёшь?
— М-м…. — Нэнс слизнула с пальцев масло. — Скорее уж мне приходится здесь жить. Ну, как минимум пару раз в неделю тут ночую. Хозяйство беспокойное, сам видишь. Много спят, много едят, но ещё много двигаются и шкодят — как и все дети.
И, словно подслушав его мысли, спросила:
— А ты ведь из Англии? В Хогвартсе учился? Это у вас там работает некий Хагрид, да?
И Драко узнал потрясающую историю появления в заповеднике Норберты. Причём Нэнс одновременно восхищалась упорством Хагрида и бранила его на все лады за неправильное содержание норвежского горбатого и неподходящую кормёжку.
— Неужели не нашёл ничего лучше, чем дурацкое «Разведение»? Да этой книжке сто лет в обед!
— А что, есть что-то новее?
— Вообще-то нет. — Нэнс сникла. — На самом деле не так много желающих изучать драконов.
— Почему? — удивился Драко, разворачивая сэндвич с тунцом. — А в заповедниках разве не этим занимаются?
— Ну, вот когда ты покупаешь палочку с сердечной жилой или кожаные перчатки, тебе интересны возрастные изменения скелета драконов или там их общий предок с динозаврами?
«Мне даже не интересно, кто такие динозавры», — подумал Драко, а вслух сказал:
— Хочешь сказать, всем нужны только ингредиенты?
— Увы. Вернее, так: увлечённые люди есть, но возможностей у них нет. Вот здесь, например, знаешь, какая раньше лаборатория была? Пара столов и дырка в полу для стока крови. Изучай на здоровье, называется. Если б не Чарли, так бы всё и осталось, но он за эти десять лет сделал очень многое.
Драко навострил уши.
— Чарли?
— Ага. Ты же не думал, что старшим его назначили за победу в конкурсе «Мистер Мокрая майка»? Именно Чарли начал тут всё менять. Видишь, сколько у нас молодёжи со всего света? Это он их зазывает. Находит в волонтёрских организациях, на научных конференциях, по каким-то специальным программам, ещё где-то — чуть ли не за руку приводит. У него потрясающее чутьё и на драконов, и на людей.
Тут Нэнс посмотрела на него, и Драко мог бы поклясться на кукурузе, что думают они об одном и том же: почему Чарли отправил его именно в сектор «С»?
— Лаборатории — тоже его заслуга, — продолжала Нэнс. — Трясёт министерство, выбивает финансирование, оборудование и зелья. Там к нему прислушиваются — помогает учёная степень. Ну и упёртость, конечно…
— А у него степень?
— Да, по драконологии. Но поскольку в наших университетах её в принципе не изучают, считается, что по магозоологии. Вот то ли дело в Азии: там совсем иначе относятся к драконам, не то что у нас — сплошное блядское потребительство! — Нэнс нахмурилась, явно недовольная тем, что выругалась. — Да, в восточных университетах и заповедниках Чарли бы на руках носили… Но, на наше счастье, уезжать он не хочет. Поэтому сейчас здесь нет случайных людей, нет тех, кому просто надо разделать дракона и по-быстрому заработать. Да Чарли таких и не возьмёт. У нас в основном исследователи — проводят эксперименты, пишут научные работы.
— Но яйца вы всё-таки сдаёте?
— Само собой! Яйца, ингредиенты. Можешь представить, во сколько обходится ежегодное - да что там, ежемесячное даже! - содержание заповедника? А мы не можем ничего предложить - не экскурсии же здесь проводить, в самом деле.
- Почему нет?
- Да брось! Заповедники всегда находятся в самой дикой глуши, по доброй воле сюда вряд ли кто полезет. Посетителей нам привлечь нечем, шоу мы не проводим. Ты же сам видел, здесь просто уход и работа, словом, рутина. Да ещё и опасно: вдруг какой ротозей попадёт дракону на зуб, а нам отвечай… Нет, заповедники в принципе существуют и выживают только благодаря потребности магов в ингредиентах, так что за спасибо нас никто содержать не будет. Драконы и уцелели-то лишь поэтому, иначе их истребили бы ещё лет пятьсот назад. Стараемся сдавать по минимуму, конечно, но для министерства дракон — это просто мешок галлеонов, им не объяснишь, что…
Нэнс, кажется, могла продолжать в таком духе очень долго, а Драко, собирая оставшуюся еду, задумался. Он почему-то вспомнил слова Чарли о том, что драконы привязаны к своей земле и никогда её не оставят.
— А драконята не разлетаются?
— Они до года вообще не летают, только порхают, — мгновенно переключилась Нэнс и, спрыгнув с подоконника в комнату, усмехнулась. — Как куры. А кстати, знаешь, как называется научная работа Чарли? “Аэродинамика дракона”. В нашей библиотеке есть, возьми. Думаю, тебе понравится.
— Может, и возьму, — сказал Драко
*****
Потом он не раз пожалел, что отказался поспать в обед. Дракончика приходилось кормить чуть ли не каждый час, и было непонятно, для кого эти кормёжки мучительнее — для Драко или для его дрожащего, захлёбывающегося смесью питомца. Набрать, влить, помассировать. Массировать… Массировать… Массировать… Записать. Набрать. Влить….
И так весь день.
А в промежутках Нэнс давала поручения: то в загонах убраться, то воду там поменять, то нарезать ингредиенты для витаминной смеси, а то собрать и рассортировать первые зубы драконят — вот уж гадость! Он не жаловался только потому, что Нэнс и сама работала за троих: делала какие-то расчеты в лаборатории, при этом через окна умудрялась следить за обоими загонами и поминутно выбегала наружу.
Вечером, когда Драко уже ног под собой не чуял, его поразила страшная мысль:
— А мне придётся на ночь остаться? Ну, чтоб кормить эту тв… его.
— Да нет. — Нэнс, откинувшись на высоком стуле, разминала шею. — Я всё равно сегодня с ночёвкой, покормлю. А ты отдыхай.
Ещё одним плюсом был отдельный душ. Драко ломал голову, как быть с мытьём: в общую душевую драконологов он мог пойти только глубокой ночью — не хотел, чтобы видели Метку. Но Нэнс разрешила помыться здесь, оборвав придуманное заранее маловразумительное объяснение одним простым «Валяй».
У костра, к которому Драко приковылял с опозданием, его встретили бурно:
— О, наша нянечка пришла!
— Драконья мама!
— Зубная фея!
— Гувернантка!
Драко остановился от неожиданности, не зная, как реагировать. Он уже привык, что его не замечают, и был этим вполне доволен — так безопаснее. А тут…
Неловко улыбнувшись, он прошёл к столу, стараясь не горбиться под градом насмешек. В разгар обсуждения того, как именно Драко высиживает в инкубаторе яйца, раздался негромкий голос Чарли:
— А что, Чак, не хочешь ли сам поработать с Нэнс?
— Нахер-нахер! — поспешно открестился тот. — Я лучше на Гюнтере верхом проедусь!
И разговор перешёл на «бешеного Гюнтера» и то, кто на ком при случае проедется. Драко тем временем устроился на своём месте, поодаль, но к нему тут же подсел Чарли.