Он не сможет ничего рассказать - ни Кессиасу, ни кому-то еще. Просто не сможет, потому что тогда придется рассказать, что он натворил по своей слабости и непроходимой глупости.
Мне обычно хочется пить не до, а после.
Неквер не сказал, после чего, но произнес это слово столь выразительно, что все и так было ясно. Послышался звук отдаляющихся шагов.
"После, - подумал совершенно раздавленный Лайам. - После того, как я сползу с этой лестницы и уеду как можно дальше от Саузварка".
Осторожно, ты сейчас все разольешь, - со смехом произнес прекрасный, певучий голос. - Лучше выпей сейчас, а потом мы нальем еще.
Да что же ей так далось это вино? Лайам не хотел больше слышать ее голос. Он хотел забрать Даймонда из конюшни и ускакать на север, в Торквей, или, может, даже в Мидланд, или еще дальше.
- Да ты, никак, хочешь меня споить? - расхохотался Неквер.
"Споить, конечно, споить, - подумал Лайам и с горечью покачал головой. - Не удалось убить - так хотя бы споить. Споить..."
Он дернулся как от удара. Напоить вином?.. Но зачем?
Затем, что истолченный в порошок сантракт добавляют в вино или сидр, чтобы заглушить его горький привкус, и еще затем, что небольшое количество сантракта прерывает беременность, а чрезмерное - ведет к смерти.
Лайам вскочил и ринулся вперед. Он зацепился ногой за ступеньку, но все-таки не упал и всем телом ударил в дверь.
Дверь распахнулась, и Лайам, влетев в комнату, едва сумел устоять на ногах.
- Я прошу вас меня... - начал было он и умолк, потому что понятия не имел, что тут можно сказать.
Неквер и Рора стояли на дорогом пушистом ковре, прижавшись друг к другу, и изумленно глядели на Лайама. Одна рука торговца покоилась на груди актрисы, второй же он подносил к губам кубок с вином. За ними виднелось огромное ложе с белоснежными простынями, справа - широкое, чуть ли не во всю стену, окно.
- Это яд! - крикнул Лайам. - Сантракт!
Он устремил указующий перст на вино, и Неквер, все так же ошалело на него глядя, выронил кубок. Лицо Роры исказилось от гнева.
- Квестор! - донесся из-за спины возглас Боулта. Стражник почел за лучшее последовать за своим командиром.
Рора, оскалившись, кинулась на Лайама, из груди ее вырвалось яростное рычание. Но Неквер машинально поймал ее за руку и рванул обратно. От рывка Рору швырнуло к окну, но она развернулась с проворством кошки и снова бросилась на Лайама. За всем этим никто не расслышал, как что-то негромко стукнуло о крышу.
- Она хочет убить вас! - крикнул Лайам торговцу. Он боялся, что Рора заговорит. Он боялся, что она обвинит его в измене данному слову, а еще в том, что он цинично ее использовал для достижения собственных целей. (Ему и в голову не приходило, что на деле все было наоборот.) И потому Лайам поспешно добавил: - У вас в кубке сантракт. Она убила Тарквина Танаквиля за то, что он не помог ей вас погубить, она...
Лайам от напряжения стал заикаться, но про должал что-то выкрикивать, бессвязно и неумолчно. Неквер тем временем пытался сдержать разъяренную танцовщицу. Торговец грубо схватил Рору за плечи, разворачивая к себе, та плюнула ему в лицо и попыталась впиться ногтями в глаза. Лайам и Боулт бросились к дерущейся паре.
В этот миг стекло окна разлетелось в мелкие брызги и сквозь ливень осколков к Роре метнулся сгусток ночной тьмы. Дракон упал ей на плечи - в чешуе его блестели капли воды - и одним ударом крыльев отшвырнул Неквера в сторону. Клиновидная пасть с силой впилась в шею Роры, из раны забила струя крови. Женщина закричала.
Фануил взмыл в воздух и стрелой пронесся вперед, потом развернулся и, словно маленький летучий таран, ударил ее в лицо. Рора бешено отбивалась, но дракончик метался вокруг нее, словно вихрь. Воцарившуюся в помещении тишину нарушал лишь свист рассекаемого крыльями воздуха. Дракончик атаковал снова и снова, вынуждая Рору пятиться к зияющему проему, ощерившемуся осколками стекла, торчащими из обломков рамы. Когда Роре стало некуда отступать, Фануил нанес последний удар.
Рора исчезла. Дракончик на миг завис в освобожденном проеме. Он обернулся и взглянул на Лайама.
"Дело сделано, мастер".
И дракончик нырнул в окно - следом за своей жертвой.
Несколько долгих мгновений трое мужчин стояли, не в силах шелохнуться. Порывы ветра задували в комнату струи дождя, и по ковру расползались мокрые пятна.
"О небо, как все это могло случиться?" - думал ошеломленный Лайам. Ведь Фануил был еще слаб, он только шел на поправку. Но тем не менее дракончик убил Рору.
"Заставил ее замолчать", - подумал Лайам и поспешно прогнал эту мысль.
В конце концов Боулт пошевелился и стряхнул с себя чары оцепенения.
- Квестор... - нерешительно произнес стражник. Голос его дрожал.
Лайам встряхнулся, словно пес, вышедший из воды, и посмотрел на Неквера. Торговец был бледен как мел, он закатил глаза и шевелил губами, не в силах произнести ни слова. Когда Неквер осел на пол и растянулся поверх осколков стекла, Лайам отнес его обморок к пережитому потрясению. И лишь после того, как торговец скорчился, держась за живот, Лайам сообразил, что происходит.
- Быстро бегите за Кессиасом! - крикнул он Боулту. - Ведите его сюда и пусть прихватит Виеску. Велите эдилу сказать аптекарю, что иерарху нужно противоядие от сантракта. Виеску поймет.
Лайам опустился на колени рядом с Неквером и обнаружил, что стражник все еще стоит рядом с ним.
- Скорее! - прикрикнул он. - Скажите ему про сантракт - он поймет! Бегом!
Помешкав еще мгновение, Боулт пожал плечами и скрылся за дверью.
Неквера лихорадило, кожа его сделалась гладкой и твердой и излучала жар. Торговец скорчился на полу, неестественно подвернув одну руку и прижимая другую к животу. Он судорожно хватал ртом воздух и издавал хриплые всхлипы, словно не мог вздохнуть. При этом торговец мотал головой, как перепуганная корова.
Осколки впивались в колени и босые ступни Лайама, и он видел, как по отброшенной руке Неквера текут струйки крови, смешанные со струйками дождевой воды. Кривясь, Лайам обхватил Неквера за пояс, а второй рукой взял его за подбородок и силой расцепил стиснутьте зубы.
- Хватит дергаться, - пробормотал Лайам, когда Неквер попытался снова замотать головой, и сунул палец ему в глотку. На миг Неквер сомкнул зубы, но тут же раскрыл рот, и его стошнило. Тепловатая густая рвотная масса хлынула на руку Лайама.