- Все так и есть, мы с тобой здесь чужие. Что бы я ни сделал для благоустройства замка, будь то гипокауст для обогрева помещения или что другое, все воспринимается слугами болезненно. И они правы. У них свой мир, в который мне лучше не соваться. Я даже подозреваю, что слуги потихоньку начинают нас ненавидеть, хотя, может быть, еще и сами этого не осознали.
Джим замолчал. Энджи замерла в кресле, устремив взгляд на мужа.
- Ты действительно устал, добывая свой жезл, Джим, - наконец сказала Энджи. - Но я думаю... В дверь постучали.
- Какого черта! - воскликнул Джим, поднимая голову. - Кого там еще несет?
- Войдите! - сказала Энджи. В комнату вошел Джон и тщательно прикрыл за собой дверь.
- Милорд, - монотонно произнес Джон, - Плайсет из буфетной хочет попросить прощения за пролитое вино.
- Лорд примет ее, - опередив Джима, сказала Энджи.
- Хорошо, миледи, - повиновался Джон и вышел из комнаты, затворив дверь. "
Наконец дверь снова открылась, и Джон ввел в комнату Гвинет Плайсет. Лицо женщины было заплакано, она заламывала руки.
Плайсет бросилась прямо к Джиму и едва не упала перед ним на колени. И упала бы, если не Джим.
- Стой! - гаркнул он во все горло. Гвинет Плайсет не без труда выпрямилась и тут же затараторила:
- Милорд, я сама во всем виновата. Безропотно подчинюсь воле милорда. Все эти годы я верно служила своему господину, прошу прощения и молю вашу светлость о снисхождении.
Речь была явно заранее приготовлена, но Джим был не в том настроении, чтобы по достоинству оценить старания Гвинет Плайсет.
- Хорошо, Плайсет, - холодно сказал Джим. - Не будем больше говорить об этом. Можешь идти.
- Подожди минуту! - воскликнула Энджи. Около месяца назад апартаменты лорда и леди замка расширились. К комнате Джима и Энджи - на том же этаже башни - пристроили спальню и столовую. Энджи указала рукой на дверь в спальню:
- Иди туда и подождите меня, Гвинет. Я сейчас приду. - Энджи повернулась к Джону:
- Можешь идти.
- Слушаюсь, миледи, - повиновался управляющий и вышел из комнаты. Энджи поднялась с кресла:
- Сейчас я узнаю, Джим, почему слуги ведут себя, как ты утверждаешь, странно. Мы с Гвинет всегда ладили. Она мне все расскажет. Подожди меня, я скоро вернусь.
Энджи направилась в спальню и затворила за собой дверь.
Джим остался один. Он встал, налил в кубок вина и снова сел у камина.
Из-за двери в спальню послышались голоса, правда, о чем говорили женщины, было не разобрать. Да и что толку от этого разговора? Ничего вразумительного Энджи все равно не узнает, решил Джим, потягивая вино. Положение не изменится. Жизнь мага и рыцаря не для Джима, только надо было думать об этом раньше.
Джим уставился на огонь и предался невеселым мыслям. Неожиданно из-за двери в спальню донесся плач. Плакали навзрыд. Наверняка Гвинет. Энджи плакала редко и украдкой.
Все запуталось, подумал Джим. Какой из него лорд! Он просто играет роль хозяина дома, и все вокруг это понимают. Пора домой, оставаться здесь больше нельзя.
Джима прошиб озноб. А если у него не хватит магической энергии, чтобы перенести себя и Энджи в двадцатый век? Скорее всего, так и будет. Слишком много отдано сил там, на горе, когда он карабкался за жезлом. А другой возможности вернуться в двадцатый век Джим не видел.
Неожиданно дверь в спальню отворилась, и Энджи с Гвинет Плайсет вошли в комнату.
Плайсет была вся в слезах, но, как ни странно, улыбалась. Похоже, она была счастлива.
- Как хорошо, что вы с миледи вернулись домой, - сказала Гвинет Плайсет.
Она неловко присела в реверансе, заспешила к двери и вышла из комнаты.
Энджи подошла к Джиму.
- Ну и что ты узнала? - спросил Джим.
- То, что хотела узнать. Гвинет мне все рассказала. Джим, наши люди ничуть не осуждают нас, когда мы покидаем замок. Им это и в голову не приходит. Джим, они любят нас! Просто стесняются выставлять свои чувства напоказ. Они счастливы, что мы вернулись в замок целыми и невредимыми. Не забывай, в каком веке мы живем.
- Но слуги так странно вели себя...
- Они хотели показать, что наше возвращение - обычное дело, а не повод для праздника. Джим, мы должны позволить им отпраздновать это событие.
Джим недоверчиво смотрел на Энджи. Все, что он услышал, не укладывалось у него в голове.
- Ты сказала, они любят нас. За что?
- Какая разница за что? Они любят нас, потому что любят. И мы любим их. Разве ты никогда не чувствовал доброго к себе отношения со стороны окружающих?
- По правде говоря, чувствовал... - сказал Джим и ненадолго замолчал. Брайен, Дэффид ап Хайвел, Жиль, да и другие наши друзья относятся ко мне с симпатией. Похоже, все они радуются, когда встречаются с нами, уж и не знаю почему. Приходится только удивляться. Может быть, они чего-то ждут от меня. Энджи, ты меня знаешь. К лучшему мне не измениться. Какой я есть, таким и останусь.
Энджи забралась Джиму на колени, обняла и поцеловала его.
- Джим Эккерт, - торжественно сказала Энджи, заглядывая мужу в глаза, оставайся всегда таким, какой ты есть.
Раздался стук в дверь.
- Нельзя! - воскликнул Джим. Энджи соскочила с колен мужа.
- Войдите! - разрешила Энджи. В комнату снова вошел управляющий Джон. Хотя и едва уловимо, но было заметно, что управляющий изменился. Он снова стал самим собой и уже не походил на того строгого надзирателя, который совсем недавно оповещал Джима и Энджи о происшедших в замке событиях.
- Прошу прощения, милорд, миледи, - сказал управляющий извиняющимся тоном, - снова явился морской дьявол. Он во дворе и хочет говорить с вами. Морской дьявол привел с собой маленького уродливого человечка.
Джим посмотрел на Энджи. Энджи посмотрела на Джима.
- Передай морскому дьяволу, что я сейчас приду, - сказал Джим.
- Слушаюсь, милорд, - повиновался управляющий и вышел из комнаты.
Джим и Энджи снова переглянулись. Джим вздохнул и обескураженно покачал головой. Энджи улыбнулась. Заулыбался и Джим. Через мгновение оба весело хохотали.
- Поспеши, а то морской дьявол опять разляжется у конюшни, - сказала Энджи, вытирая рукой выступившие из глаз слезы.
Джим счастливо вдохнул полной грудью и поднялся с места.
- Иду, - сказал он и направился к двери.