Маргарет – дала. Не знаю, как она догадалась, может быть, мы с Рианом в самом деле были похожи, всё-таки из одного мира. Так или иначе, а как-то вечером она притащила мне целую кипу расчетов и сказала, что ей нужна помощь. Армией-то она управлять может, а вот в этих бумагах запутается однозначно, а ей надо на утро притащить королю бюджет на войско, а ещё убедить совет поставить свою подпись под этим документом. А то дай им волю – и армию отправят на «самообеспечение», а потом королева сгоряча точно кого-то пристрелит.
С бюджетом мы справились достаточно легко, разговорились – и обнаружили много общего. Следующим вечером Маргарет уже пришла хвастаться тем, как прошел совет и как отлично всё получилось с документами, и наша зарождающаяся дружба окончательно утвердилась.
В Земнолесье мне понравилось. Тут никто на каждом углу не шипел про грязную кровь, не рассказывал сказки о величии драконов и не ждал, что я отращу два крыла за спиной. Анабель тоже оценила; она, кажется, окончательно приняла решение остаться здесь, наотрез отказываясь возвращаться домой и перед обществом ответить всё-таки за грехи своего отца. А драконы обладали хорошей памятью…
Там где не надо.
Арина за всё это время я видела от силы несколько раз. Элизабетта, которая прибыла ко мне подписать документы касательно поместья и разобраться с какими-то финансовыми вопросами, рассказывала, что о Его Величестве поползли совсем уж жуткие слухи. Мол, король едва ли не весь совет одним ударом лапы убил и вздумал быть тираном.
Поразительно, но народу это… Понравилось! Ждали они тирана, что ли?! Меня потрясало то, как драконы, прилетающие в Земнолесье и неизбежно сталкивающиеся со мной, с плохо скрываемым восторгом в глазах рассказывали о том, как Его Величество едва не перегрыз горло кому-то из Старейшин, когда те решили наново собраться и поставить его власть под сомнение.
Я знала, что ничего Арин никому не грыз, только обратился и всего раз укусил за хвост, чтобы поставить на место. Но когда тебя кусает за хвост нечто настолько гигантских размеров, волей-неволей будешь впечатлен! Король обрел незыблемый авторитет, обозвал свою новую политическую программу «за чистоту драконьей крови» и уверенно тиранствовал дальше.
Тирания, правда, была какая-то интересная. Бедные драконы с восторгом наблюдали за тем, как король единолично судил советников за их деяния, часть просто разжаловал, объявил вне закона поддельную сущность. Почему-то никого не казнили, но народ, разумеется, с удовольствием объяснил себе это тем, что живыми, но без прежних денег советники будут чувствовать себя просто ужасно.
Веронику, к слову, тоже не казнили. Она потеряла магию и драконью сущность и была отправлена в стороннее государство. Насколько я знаю, в Белолесье. Драконы дружно ужаснулись – лучше смерть, чем жизнь среди презренных людишек!
Леди Штайн на самом деле искренне порадовалась такому исходу, но кто ж её будет слушать.
После «кровавой» расправы над советниками Арин приступил к ещё более радикальным мерам. Сделал заявление про равность рас, велел драконам учитывать мнение народа, даже если этот народ – люди. С орками официальные договоры подписывать вздумал. Драконы были в ужасе, по ночам выли на луну, как те волки, но приказы, разумеется, выполняли. Кто ж спорит с тираном?
Арин посмеивался, что таким образом авось и до крайней формы тирании дойдут – «демократия» называется, – но пока что не спешил в том направлении, не доверял. Пусть хотя бы одно поколение вырастет, учившее в детстве, что все расы равны в своих правах, и нельзя торговать землями с людьми так, словно это просто игрушки.
После свадьбы ещё и совет новый должен был собраться, включающий людей, и я уже представляла себе, как этому жуткому проявлению тиранства ужаснутся драконы. Ужаснутся, но потом будут шептать: если король решил, что так надо, значит, стоит подчиниться, на то он и король! Конечно, он никого не должен спрашивать! Решил, что все должны иметь право голоса, значит, все!
…Определенно, жизнь в Драконьей Гряде шла на лад. Но я всё равно до сих пор не могла представить себя винтиком этой системы. Тем более, королевой! И до последнего была уверена, что Арин скажет, будто ему нужна другая женщина.
Вот только ничего он так и не сказал. И сегодня наступил день нашей свадьбы, а я стояла и дрожала, не желая слушать голос разума и верить в то, что через несколько часов действительно стану его женой.