Но да черт с ними, с полетами! Сейчас меня в самом деле куда больше интересовало совершенно другое.
Эпилог
Я потер уставшие глаза, пытаясь прийти в себя после увиденного, и решительно отложил документы в сторону.
Драконье государство менялось вот уж несколько лет, день за днем, медленно, но менялось. Вот только порой мне казалось, что все эти изменения бесполезны.
У людей появилось право голоса, с орками удалось наладить хотя бы некое подобие торговых отношений, хотя к каждому кораблю с товаром приходилось приставлять боевого дракона, чтобы у очередного племени не возникло желание внести свои коррективы в ценовую политику и совершить бартер по принципу «деньги или жизнь». Несколько раз летал даже я сам.
И всё же…
Советники, пусть уже и в мелких масштабах, все ещё пытались плести интриги за моей спиной. Приходилось позволять им это делать, направлять интриги в нужное русло, а потом делать вид, будто я радикально против того, что они придумали, а не посмеиваюсь тихонько и радуюсь, что такое решение было принято. И главное, они верили в это с таким упоительным упорством, что я даже поражаться устал!
Орки тоже упорно пытались продать товары дороже, чем они были на самом деле, а за привезенное им заплатить меньше, чем договаривались. Драконы в этом плане были скоры на расправу, зато люди умели торговаться так, что обманщики в результате оказывались в минусе – и не могу сказать, что меня это расстраивало.
Утомляло, да. Как и Мельгрочет, который написал мне очередное письмо на орочьем наречии с мольбой принять всё-таки в себе Дракона Возрожденного.
Полуформу я не принимал с того самого боя с советниками. Как-то больше не хотелось. Да и Беатрис была не в восторге от чешуи. К тому же, со временем я пришел к пониманию, что полуформа характерна всем сильным молодым драконом с нестабильным оборотом. Такое себе половинчатое состояние, в котором немного меньше страха. И существовала она исключительно для того, чтобы поладить со своим драконом и наладить переход.
Изначально, как свидетельствовали отрытые где-то в глубине библиотеки брошюры, детей учили принимать полуформу, а потом с неё переходить к крыльям. Но со временем драконы решили, что крылатую ипостась надо обретать просто потому, что надо, и стараться не нужно, если суждено – она и так свалится на головы. Сколько я ни объяснял, что оно так не работает – тщетно! Пришлось смириться и просто поступать так, как считал нужным.
Признаться, у меня даже были успехи. Несколько молодых драконов из тех, на кого родители уже поспешили навесить артефакты с поддельной сущностью, удалось подтолкнуть к обращению. И я полагал, что они будут мыслить уже совсем по-другому, чем их родители.
Про нечистую кровь тоже говорить, конечно, перестали, но больше из страха. Перестали бояться браков с людьми, когда осознали, что это не мешает рождению крылатых детей. Были, конечно, радикалы вроде советника Берга. Но сам Берг нынче трудился среди орков, лишенный второй ипостаси, и Мельгрочет в своем письме после трех страниц просьб и мольбы обрести всё-таки в себе полуформу, сообщил, что советник не так уж и плох в планировании орочьей экономики.
Ну, всяких гадостей достаточно наговорил, конечно, но орки привычные, им не страшно.
Я посмотрел на оставшуюся кучу неразобранных документов, потянулся к ней, но не успел коснуться листов бумаги, как мою ладонь накрыла женская рука. Беатрис появилась из неоткуда просто у меня за спиной и прильнула ко мне, ероша мои волосы. Я улыбнулся, чувствуя, как щекочут кожу её рыжие пряди, перехватил супругу за запястье, потянул к себе и усадил на колени.
– Ты вернулась.
– Я же обещала, что ненадолго, – улыбнулась Беатрис, обвивая мою шею руками. Потом потянулась, поцеловала меня быстро в губы и промолвила: – Марлена и Альдо ждут нас в гости в ближайший месяц. А ты так давно не отдыхал, что, наверное, пора.
– Ты предлагаешь мне окончательно напугать советников, заставив их самостоятельно принимать решения? – я закатил глаза. – Не такая уж и плохая идея.
Удивительно, но страх перестать бояться – главное, что руководило драконами сейчас. Кто-то из них, конечно, уже пришел к выводу, что король не кусается, если не доводить его до белого каления, и в общем-то никого не ненавидит настолько сильно, как они успели рассказать по секрету всему свету, но… Всё равно король в понимании советников был существом опасным, и в каждом предложении взять самоуправление в советничьи лапы они видели угрозу смертной казни.