Тем не менее, надо признать, что пусть и не сразу, но Прозер признавала сама себе, что правки Томаса были не бессмысленными. Из произведения действительно исчезало многое лишнее, и это нравилось не только самой девушке, но и читателям.
- Собственно, я вот ещё что заметил… - Закончив чтение начал мистер . – Вы решили ввести романтическую линию?
- В смысле? – Прозер даже рефлекторно потянулась через стол, будто силясь взглянуть на страницы своей же рукописи. – Нет. Конечно нет! Между кем?
- Ну, между лирической героиней и её другом, Рагнартом.
- Почему вы так подумали?
- Просто в последней сцене ощущение, что у героиня начинает к Рагнарту неровно дышать, становится ну уж очень навязчивым. - Мужчина поднял глаза. – Вы, как я посмотрю, сильно переживаете по этому поводу?
- Что?
- У вас щёки красные, Прозерпина. – Безэмоционально констатировал Томас, снова обратившись к записям, в то время как девушка обеими руками рывком прикрыла лицо, словно силясь убрать выступивший румянец, который после слов редактора стал ещё ярче.
- Они… Он намного её старше, она росла на его глазах. Какая между ними может быть химия?
- Ну, знаете ли, для сюрреалистов вставить в сюжет любовь между персонажами с огромной разницей в возрасте – это просто детская шалость. Там и не такое можно повидать. Не вам в упрёк, Прозер, ни в коем случае.
Мужчина уложил страницы на стол и вновь впёрся в них внимательным взглядом.
- И всё-таки было бы очень интересно, если бы их взаимоотношения эволюционировали во что-то более сложное. – Задумчиво изрёк он. – Вот только хотелось бы в таком случае немного характер Рагнарта подправить… Показать, как он меняется ради неё.
- Нет, я думаю, не стоит. – Поспешила возразить Прозер. – Он таков, какой он есть – искренний, дружелюбный, немного, может быть, наивный. Этим он и прекрасен, понимаете? А о каких-то изменениях в его характере – что ж, может быть. Вот вы подметили, что отношения между ними начали меняться, - хотя я и считаю, что это никак нельзя назвать любовью, - а я об этом и подумать не могла. Понимаете? Всё происходит само собой. Если ему нужно будет измениться – он изменится.
- У Рагнарта есть реальный прототип?
Прозер уже была готова что-то сказать, но запнулась, поняв, что не может ответить так сразу.
- Да. – Наконец вымолвила она. – Он… Они друзья нашей семьи, з-знакомые наших родителей.
- И часто вы видитесь с прототипом Рагнарта?
- Нет, не сказать.
- Он ваш ровесник?
- Нет, далеко нет.
- И вы… - Зависло напряжённое молчание, в течение которого Томас явно старался подобрать нужные слова, пока желающая провалиться сквозь землю Прозерпина нервно теребила край рубашки.
- Так, всё! – Резким движением мужчина ударил стопку бумаг ребром об столешницу, тем самым выровняв первую. – Не в моей компетенции рыться в вашей личной жизни, Прозер. Извиняюсь, что поставил вас в неловкое положение. Просто поразмыслите пока над тем, что мы сегодня обговорили, а в четверг увидимся и вновь всё обсудим.
- Хорошо, спасибо, до свидания! – Девушка поспешила удалиться.
Ещё только открыв дверь квартиры до ушей Прозер донёсся до боли знакомый голос, доносившийся со стороны кухни вместе с приятным запахом свежеприготовленной еды, который уже давно не навещал скромный обитель девушки. Голосу вторил другой – принадлежавший Рагнарту. Очевидно, оба собеседника вели оживлённый разговор, в котором, не переходя определённой грани, старались, казалось бы, невинными фразами уколоть друг друга побольнее.
- Чего? Чего глазки свои вытаращил? Не тебе готовила, нахлебник! Сам тут всячески попускал поедание сестрёнкой всей этой дряни быстрого приготовления – вот и сиди теперь, слюни пускай. А вообще – столь высокоразвитым существам, как вы, уважаемый, и еда наша, я уверена, не по вкусу придётся. Вы же питаетесь, я уверена, высокими материями и сугубо духовной пишчей.
- Да с чего ты вообще взяла, что я ей по этому поводу ничего не говорил? Даже ситуации всей не знаешь, а уже меня обвиняешь. Как-то, знаете ли, это немного несправедливо. Хотя, что там? Вы, уважаемая, у нас мастер раздувать из мухи слона!
- Эхе-хе, в моей жизни, дорогой друг, было только два огромных слона, которые протоптались по ней самым безбожным образом. Первый – пьяный лихач, впиндюрившийся на полном ходу в машину родителей, а второй…