- Ну-с, ладно. Всё равно рано или поздно папаше пришлось бы тебе всё рассказать. – Вздохнув полной грудью, он начал: - В общем-то-с всё, как я помню, началось с того, что твоя мама – ей тогда лет семь-восемь было, не помню, - без должного присмотра каким-то мне лично не известным образом умудрилась покинуть замок Рагнарта и отправилась, скажем так, прогуляться. И заблудилась. Надо-о-олго так и тщательно заблудилась. Твой папа, ты меня, конечно, извини, но тоже тот ещё деятель – два дня сам пытался девчонку найти, без никого. Они там, насколько я знаю, с братом егохним сильно ругались из-за того, что он, Рагнарт в смысле, человека сюда, в нашу реальность таскает. Видать, боялся того, что родственнички узнают, что он так эту затею и не бросил. Благо бабушка твоя женщина с головой на голо… Тфу, на плечах – как узнала об этом – сразу всех построила и целый небольшой отряд вестников с нами, смотрителями, на поиски отправила. И девчонку нашли. Причём ирония в том, что нашёл её твой папка… Ну, и я с ним в команде. Нашли её на Мировом кладбище. Такая, знаешь, огромная, тёмная ледяная дыра, где кроме гигантских гор гниющего мусора ничего нет. Нижние миры территории мёртвых окружает. Ладно, ладно, не суть.
Место, конечно, несусветно жуткое, но не настолько, как то, что мы увидели.
- И что же?
- О-о-о, брат. – Лягушонок поёжился. – Твоя мама… Она вся была такого, знаешь, светло-сиреневого цвета. Вокруг глаз у неё были огромные чёрные синяки, отходящие в разные стороны тёмными венами, а сами глаза бледные-бледные, как у мертвеца, в пустоту уставились. Сама она была без сознания. Я сначала подумал, что это она так от холода, но нет. Когда твой папа попытался резко взять её на руки, чтобы согреть, у неё кожа на руках вдруг начала в прямом смысле крошиться, как сухая кожица луковицы, а из ран у неё полилась не кровь, а полупрозрачная жидкость, которая мгновенно испарялась. Знаешь, что это было? – Джин посмотрел в глаза Раймонду. – Это она, материальное существо, начала в нематериальности растворяться. У нас же, сам понимаешь, не то, что у вас. У нас тут другое измерение, можно сказать, вне человеческого времени и пространства. Существо из живой крови и плоти здесь долго не протянет.
- А что дальше-то было?
- Что даль..? А-а-а! Так мы девчонку аккуратно в охапку и быстро-быстро в человеческий мир. Я за Рагнартом тогда не последовал, но меня вскоре мои родные, как всегда, заели: «Ну сходи, посмотри! Посмотри! Расскажи!». Я и поскакал туда. Обернулся простой лягушкой, долго петлял по городу, несколько раз чуть под машину не попал, но в итоге доскакал до туда, до куда нужно – до больницы. Нашёл палату твоей мамы. Лежит, вся какими-то трубками утыкана, а глазищи всё так же в никуда глядят. Вдруг слышу – из коридора какие-то крики доносятся. Один голос узнал – это Рагнарт был, а второй, женский, это… То ли сестра девчонки, то ли тётя…
- Это сестра. Шем.
- Вот-вот. В общем, пробрался я туда потихоньку, а там самый настоящий скандал. Тётя эта орёт, всё лицо зарёвано, её двое бугаёв всё скрутить пытаются, а она вырывается, да ещё и всем чем попало в твоего папашу швыряется. «Да ты – говорит – хоть понимаешь, что ты натворил? Да она же умрёт! А если не умрёт – заберут! К чёрту на куличики заберут! И всё из-за тебя!». А Рагнарт? А Рагнарт её тоже угомонить всеми силами пытается, да только по нему видно, что прекрасно понимает, что сам в этом виноват.
- А дальше что?
- А что дальше? Потом твой папа по-честному оставил твою мать в покое… На какое-то время. Потом вновь она стала сюда ходить, но не более чем на несколько часов и ТОЛЬКО в сопровождении Рагнарта. Вот так вот.
Лягушонок в последний раз выпустил клубок дыма изо рта и с серьёзным видом повернулся к Раймонду.
- А насчёт вашего длительного пребывания здесь, молодой человек, - я советую эту тему в вашем следующем разговоре с отцом поднять. Вы всё-таки не полностью вестник, поэтому… Ты меня понял.
- Понял. – Вздохнул Раймонд.
В безмятежной тишине шевелилась трава под ногами. Какое-то время они просто смотрели вперёд, на расплывающееся вдалеке на противоположном берегу реки рогатое стадо зебр, и спокойно вдыхали свежий воздух, будто в этом ещё был какой-то смысл.
В какой-то момент прямо над ухом у мальчика прожужжала какая-то муха, и он рефлекторно дёрнулся в сторону, развернув голову вправо. Увидев то, что находилось в дали, куда текла дальше растёкшаяся между травинками река, Раймонд замер. Там, в полупрозрачном мареве, стояли призрачные фигуры известных архитектурных достопримечательностей мира. Пизанская и Эйфелева башни, Нотр-Дам, Триумфальная арка – все они были словно вырезаны из гигантских однородных фанерных листов пастельных цветов и беспорядочно стояли прямо перед зрителем; кто-то дальше, кто-то ближе. Словно это развалины какого-то древнего города.