Перепуганный Раймонд, путаясь в словах и мыслях, кинул взгляд на бабушку. Та, как не странно, стояла белой колонной с мрачным лицом и неотрывно смотрела на филина, в очередной раз прожигая того взглядом и будто дожидаясь чего-то.
Раймонд судорожно переводил глаза то на бабушку, то на отца, отчётливо ощущая, как это мучительное бездействие на пару с непониманием всего этого ужаса начинают медленно сводить его с ума. Продолжавший тяжело дышать мужчина посмотрел исподлобья на мать. Та приподняла бровь.
Ну же. Давай. Хватит этого театра.
Сделав сиплый выдох, Рагнарт рывком, пусть и не без усилий, поднялся на ноги и отошёл назад. Натяжение спало, череп перестал проступать так явно.
- Ч-ш-што с тобой? – Наконец-то смог вымолвить Раймонд.
- Я не могу идти дальше.
- В смысле?
- Это запрет.
- Ка..? – Тут на плечо мальчика легла чья-то рука. Холодная и тяжёлая, она одним своим присутствием призвала к молчанию, а взгляд бабушки, что испытал на себе совёнок, стоило ему поднять голову, лишь сделал это требование более явным.
- Я поведу мальчика дальше. – Она говорила размеренно и твёрдо. - Не переживай за него, мы скоро вернёмся.
Филин кивнул.
- Бабушку слушаться. – Добавил он на прощание.
- Хорошо. – Коротко ответил Раймонд.
Мальчик следил за высоким силуэтом до тех пор, пока тот полностью не исчез из виду.
- И снова в этот бесконечный путь. – Проговорил на выдохе почти неслышно совёнок.
- Путь назад намного короче пути вперёд, как не странно. – Неожиданно ответила бабушка, разворачивая внука для продолжения их пути.
- Да?
- Заставлять наших братьев, в коих загорелось желание вернуться в их родные края, проделывать ещё и длинный путь через пустоту было бы, судя по всему, слишком жестоко даже для великой вселенной с её неисповедимыми законами.
Раймонд на секунду замолчал, обдумывая услышанное.
- Поня-я-ятно. То есть у вас на той… В смысле, в нашем мире тоже живут вестники?
- Ты поймёшь, как только дойдём до конца.
- И можно последний вопрос?
- Вся во внимании.
- Почему отцу нельзя дальше, а нам можно?
- На него наложен запрет.
- Запрет?
- Запрет.
- И это, как не сложно догадаться, из-за мамы и меня. – На лице мальчика расцвета ироничная полуулыбка.
Бабушка ничего не ответила на это. Лишь еле ощутимо погладила мальчика за предплечье, за которое всё это время приобнимала его, словно призывая особо об этом. По крайней мере, сейчас.
В какой-то момент совёнок ощутил, что они заметно ускорились. Потом ещё, ещё и ещё – и вот уже он вовсе не ощущает под собой ног, словно стрела рассекая пространство из тысячей теней самых невообразимых цветов и форм. Освещаемое мерцавшим с каждым мигом всё сильнее и сильнее фонариком неопределённой формы окружение вертелось вокруг того, что ещё недавно называло себя Раймондом. Оно вспыхивало, плавилось и в считанные секунды принимало бесчисленное количество образов из всеразличных мест и времён, а в сопровождавшем всё это действие неслышном гуле со временем начали проступать голоса:
«Раймонд. Раймонд. Мальчик Раймонд. Совёнок Раймонд. Полувестник Раймонд. Сын непутёвого Рагнарта и невинной Прозерпины. Видел родину своей крови? Видел своего отца? Видел бабушку? Несчастную женщину. Брошенную женщину. Видел дядю? Он ненавидит людей, Раймонд. Ненавидит их. Все вестники ненавидели людей. Давным-давно они не приносили им счастья. Вестники не приносили счастья, Раймонд. Не дарили мечты и надежды. Взгляни же. Выйди отсюда и взгляни на последнее в мире капище, где на заре времён род человеческий отдавал вестникам самое дорогое, что у него было. Взгляни. Узри же».
Раймонд влетел в яркую точку перед собой. На мгновение стало темно, но уже спустя секунду он, словно прокатившись по идеально ровной ледяной горке, вылетел в сосновый лес и, врезавшись в один из стволов, оказался на земле.
Бедный мальчик уставился вверх, пока картинка перед глазами окончательно не собралась в целое. Над распростёршимся на ковре из редкой травы и побуревших игл совёнком, проглядывая через мощные лапы вековых деревьев, мирно проплывали по вечернему небу облака.
Раймонд сфокусировался на своих ощущениях. Каким же всё всё-таки стало… Твёрдым. Чётким. Реальным? Ощущения похожи на те, которые испытывает человек в момент пробуждения от долгого и глубокого сна – словно выныриваешь из тёплого водоёма, навстречу чуть прохладному воздуху.
Только после этого Раймонд явственно ощутил, что он какой-то… не такой. Слегка приподняв гудящую голову, мальчик взглянул на своё тело и вздрогнул. Он – сова. Белая сова сипуха. С лёгким пушком на теле.
Из ступора его вывела упавшая прямо на больное место шишка. Вскочив на четырёхпалые птичьи ноги, Раймонд задрал голову. На одну из веток изящно приземлилась взрослая сова. Определённые черты в её фигуре и лице не оставили сомнений в том, кто бы это мг быть.