«Взлетай сюда» - скомандовала бабушка на уже не человеческом наречии. Тем не менее, мальчик всё прекрасно понял.
Уже приготовившись взмахнуть крыльями, совёнок застыл в нерешительности.
«Или ты не умеешь?» - Раймонд так и представил это строгое бабушкино лицо с вопросительно поднятой бровью. Боже, как же она в такие моменты напоминает дядю. Или он её… Не важно! Факт в том, что пусть мальчик и не умел летать, но опозориться перед такой важной дамой было бы просто преступлением. Именно из-за этого он как следует оттолкнулся от земли и изо всех сил замахал крыльями. Выглядел он в те мгновения – как подумалось самому Раймонду – как колибри-переросток. Долетев с болью в печёнке до нужной высоты, уже изрядно измотанный совенок начал думать, как ему приблизиться к ветке. После неудачной попытки оттолкнуться от воздуха крыльями, мальчик просто начал всем телом раскачиваться вперёд, двигаясь тем самым к цели. Наконец, зависнув над последней, Раймонд с третьей попытки всё-таки сел – хотя нет, скорее рухнул – на злосчастную ветку и с облегчением выдохнул.
- Тебя отец действительно этому учил? – Спросила бабушка. Отвлёкшись от тяжелой отдышки, Раймонд кивнул. – Что ж. Если это так – педагогические навыки моего сына оставляют желать лучшего.
Окончательно придя в себя, совёнок, как и бабушка, посмотрел вперёд. С высокой сосны, стоявшей на краю скалистого склона, открывался прекрасный вид на залитый прощальными лучами солнца город. Родной город.
Сколько раз Раймонд, проходя по его тихим улочкам меж невысоких домов, обводил его столь приевшиеся пейзажи усталым взглядом и воображал, как же хорошо, наверное, живут люди в городах, более приближенным к большой цивилизации. Однако сейчас всё было по-другому. В те секунды для совёнка не было ничего милее этих столь знакомых переулков, садиков за ветхими, но стойкими белыми заборами, не славившихся высотой частных домиков и скамеек под тенью многочисленных деревьев, выставленных вдоль дорог. Всё это, как могло показаться, было перед глазами в последний раз целую тысячу лет назад…
От созерцания отчего дома Раймонда отвлёк жук, прожужжавший над самым ухом. Рефлекторно дёрнув головой в сторону, совёнок замер, глядя на полуразрушенный замок. Визуально он был всё сем же – всё такой же старый, захламлённый и развандаленный, - однако теперь взору предстали детали, которые до этого совершенно не бросались в глаза. Этот замок был не совсем таким, как его собратья, коих на страницах самых разных книжек Раймонд навидался вдоволь. Да, у него были и башни, и каменные стены, и своды, но выглядел он при этом так, будто его строил человек, видевший замки лишь несколько раз за всю свою жизнь, причём без всяких чертежей.
- Здешние люди думают, что это средневековый замок. – Вдруг заговорила бабушка. – Используют его для привлечения туристов. Раньше над ним хлопотали побольше. Пытались придать ему более презентабельный вид: вставляли стёкла в окна, облепливали его гаргульями, создавали какой-никакой интерьер в комнатах, придумывали всякие легенды, одна нелепее другой.
- Но это не замок, так ведь? – Раймонд взглянул на бабушку.
- Это капище. – Тихо выдохнула она. – Древнее капище. И оно было не единственным в своём роде. Таких были сотни тысяч по всему миру, но то были времена настолько далёкие, что ни одна ваша летопись, даже самая примитивная, не сохранила упоминаний о них и о том, зачем они были созданы.
Совёнок вновь взглянул на «капище».
- Хорошо же оно сохранилось. В смысле, всё-таки времени прошла целая уйма, да и место тут не самое удачное. Нас здесь регулярно тревожат землетрясения, некоторые дома даже без крыши остаются, а это чудо архитектуры стоит.
Сова усмехнулась.
- Это, кхэм, «чудо архитектуры», стоит не просто так. Одно давнее соглашение – пусть оно уже давно утратило свою силу, - остатками своей мощи всё ещё держит это строение в целом виде.
- Б-Бабушка. – Неуверенно начал мальчик, настолько ему было неловко называть эту статную женщину «бабушкой». – Если те… Вас только не затруднит – что здесь было? Люди поклонялись вам? Как?
Бабушка замялась.
- Знаешь, - Она опустила глаза. Её титановая оболочка дала трещину. Раймонду даже стало неловко из-за того, что он заставил бабушку так расчувствоваться. – Есть вещи, которые и я, и многие вместе со мной предпочли бы навсегда забыть. Это место… Оно, и ещё бесчисленное количество таких же, принесли столь боли и страдания. Столько жизней здесь угасло, столько слёз пролито… Признаться честно, как бы это не касалось моего сына, день, когда это изваяние сравняется с землёй…