Картинки мелькали всё быстрее и быстрее, пока не превратились в белый шум, как и звуки, доносившиеся из неоткуда. Под мерный писк зернистость на экране совершенно незаметно сложилась в силуэт человека, который начал медленно приближаться, и, когда между ним и зрителем оставались ничтожные сантиметры, человек занёс огромный меч, - с которого что-то капало, - и…
Тишина была просто оглушительна в своём внезапном появлении. Спустя невероятно долгую паузу в темноте вновь замерцал экран. На нём появилось два силуэта – вестник и тот самый человек с мечом, а перед ними в чёрной луже лежало, судя по всему, чьё-то тело. Понять чьё оно было сложно, так как были видны лишь рука и затылок.
- Что ж… - После продолжительного молчаливого созерцания мертвеца начал вестник, хлопнув в ладоши. – Наш уговор выполнен. Было приятно с вами работать.
Он протянул руку человеку. Тот, секунду колеблясь, с презрением фыркнул, развернулся и уже был готов уйти.
- Веди нас домой, чудище.
- Постой. – Окрикнул собеседника вестник. Тот, пусть и нехотя, остановился и встал в пол оборота.
- Я бы хотел попросить ещё кое о чём. – Продолжил филин. – Можешь, пожалуйста, передать своим людям, чтобы пока что не сносили капища в своих поселениях после возвращения?
- Эти сотню раз проклятые дыры в ваш мир не заслуживают право существовать. – Можно было отчётливо расслышать, как скрипят зубы еле сдерживавшего гнев мужчины.
- Я понимаю, понимаю, но… Тогда и я не сумею выполнить свою часть сделки целиком.
С этими словами вестник достал нечто выделявшееся на общем бесцветном фоне ярким голубым свечением и протянул непонятный предмет человеку.
- Первозданный огонь. Правило пользования мы с тобой обсудили, рассчитываю на твоё благоразумие. Больше, к сожалению, дать не могу. Мы это с вами тоже проговаривали – человек при всём желании никак не сумеет совладать с ним в большем его объёме.
- Так для чего же тебе капище?
- Огонь в столь малом объёме не вечен. Он увянет в вашем мире. Вам же надо будет восполнять его запасы?
Мужчина промолчал, заворожённо разглядывая маленький сосуд, в котором переливался Первозданный огонь. В конце концов, человек сжал сосуд в руке и рывком развернулся лицом к вестнику.
- Учти, зверь, если это какая-то уловка – без всякой вашей ворожбы я тебя из под земли достану, понятно?!
- Учту. – Безмятежно кивнул филин.
Экран на несколько мгновений стал темнее, все образы с него исчезли, но уже совсем скоро он вновь засветился и на нём возникли уже знакомые мужчина и женщина вестники. Женщина сидела на высоком стуле, нежно гладя по голове мужа, прижимавшегося к ней.
- Он будет прекрасен, правда? – Мужчина слегка отстранился от супруги, отчего стал намного отчётливее виден её округлившийся живот, который и обнимал филин. – Он – олицетворение будущего. Не только нашего, но и целого человеческого рода! То поселение, куда я отдал огонь, прекрасно справляется! Я собираюсь начать одаривать огнём людей и в других уголках их мира.
- Не слишком ли мал срок твоих наблюдений за ними? – Спросила женщина. – Да и безопасно ли это?
- Всё под контролем, любовь моя, всё! Я изучаю их, я исследовал каждый их шаг в их недолгом существовании. Они такие же созидатели, как и мы! Они будут создавать, а наши дети будут всячески этому содействовать и помогать им. Наконец-то всё будет так, как надо. Нашей реалией будут управлять два кровных родственника. Плоть от плоти. От одного отца и одной матери, взращённые в любви и заботе. Пусть Терра и ревнует сейчас немного, но я более чем уверен, что в итоге он полюбит своего маленького братика или сестрёнку всем своим сердцем.
Запись закончилась, но экран не погас. Плёнку достали из проигрывателя и вместо неё в него вставили фотокарточку с изображением рабочего стола. Спустя миг на экране в забыстренном темпе замелькали бумажные куклы, передвигавшиеся, как в перекладной анимации.
Вот появился мужчина вестник, сел за стол, что-то записал, ушёл. Так продолжалось довольно длительное время, - вестник сидел подолгу за столом и работал, но при этом и стабильно удалялся куда-то надолго, - но вот он стал появляться всё чаще и чаще, стол обрастал бумагами и всевозможными записями, как плесенью. В конечном итоге начало казаться, что он из-за этого стола не встаёт круглые сутки, не обращая внимания ни на что. В том числе ни на жену, ходившую сначала с животом, а потом и с маленьким свёртком в руках, ни на сына, который медленно рос с совершенно безразличным к этому отцом.