В бессильной злобе она ударила кулаком по столу и рухнула на него же лицом.
Кажется, бабушка что-то сказала, но Раймонд уже не слушал. Перед глазами мерцал бесчисленными красками кислотный калейдоскоп, постепенно превращавшийся в однородную серую кашу.
- Ну что, наслушался?
Слышал ли он действительно этот голос? Повернул ли свою голову? Был ли на самом деле в тот момент около дома хоть кто-то живой? Сейчас это уже не разберёшь. Да и важно ли это?
Справа, облокотившись спиной на стену и уставившись стеклянным взглядом в пустоту, стояла… Паула Смит. Всё такая же мрачная и зловещая.
- Что наслушался? – Раймонд не ощутил шевеления собственного языка, но именно этот вопрос первым пришёл на ум.
- Не считаешь, что факт твоего существования уже измотал всем вокруг достаточно нервов и в меру испортил всем жизнь? – Говорила она бесстрастно и монотонно.
Раймонд замолчал. Перед глазами была мерцающая каша. Как бы ему сейчас хотелось утонуть в этой каше. Задохнуться в ней. Раствориться.
- Хотя… О чём это я? Никто из нас не выбирал, появляться ли нам на этот свет или нет. Мы просто приходим сюда, и никто не спрашивал нас, в какой семье мы хотели бы появиться, при каких обстоятельствах, в какое время, да и хотим ли мы этого вообще.
- Зачем ты мне это говоришь? – С раздражением Раймонд вцепился в сдавливавшую ему горло невидимую глазом петлю и, раздирая пальцы, попытался освободиться. – Что тебе надо? Хватит с меня этого бреда! Всего этого бреда!
- Хватит? – Наваждение исчезло. Стало тихо. Призрачный образ повернулся спиной. Он ждал чего-то.
- И что? – Выдохнул мальчик. – Что мне по-твоему делать?
Зависло очередное протяжное молчание.
- Убей себя, Раймонд. – Как бы невзначай бросила Паула.
По спине пробежал холодок, в ногах почувствовалось онемение.
- Ч-Что?
- То же самое я некогда сказала Силиану. – Голова девочки взглянула из-за плеча на совёнка. На него смотрели две бездонные чёрные дыры, будто глазные провалы сгнившего черепа. – Думаю, он теперь счастлив.
Образ стал постепенно удаляться.
С краёв зрения потемнело.
В ушах зазвенело.
- Сам подумай, Раймонд, что плохого в этом? – Звенело отдаляющееся эхо в голове. – Что плохого в том, что такой хилый, бесхарактерный и откровенно никакущий тюфяк и дурак, вроде тебя, покинет этот мир? Тётя будет убиваться? Силиана это тоже останавливало – и что в итоге? Родители развелись, да, разъехались – но в итоге живут теперь-поживают, будто ничего и не было. Она найдёт своё счастье, всего-то месяц с твоего исчезновения прошёл. Хотя бы успеет в зрелые годы расслабиться, ведь ей больше не надо волноваться за малолетнего выродка своей сестры. Дядя с бабушкой вообще вздохнут с облегчением – наконец-то закончена вся эта история с человеческой девочкой. Наконец-то он возьмётся за голову.
Голову… Голову… Голову…
- Вас больше нет. Никого больше нет! Как теперь жить?!
Воздух ворвался в лёгкие так стремительно и резко, словно Раймонд рывком вынырнул из моря.
Всё снова стало твёрдым и материальным. Совёнок стоит на железном водостоке, перед ним бабушка в облике белой совы. Она смотрит на него, склонив голову, и что-то спрашивает, но внук её не слышит.
Спустя мгновение в голове что-то резко щёлкает и совёнок камнем бросается вниз.
Бабушка срывается с места и за мгновение оказывается на краю стока, расправляя крылья, но тут же перед ней стрелой пролетает взмывший вверх Раймонд.
Мальчик мечется, теряя перья, врезается в деревья и кусты, в черепицу крыши и стены, но не перестаёт от этого носиться из стороны в сторону, издавая пронзительный и надрывный совиный клич. В конце концов он рванулся в сторону гор, с молниеносной даже для себя скоростью долетел до развалин замка, особо не напрягаясь нашёл проход, стремглав пролетел сквозь чёрное тягучее «ничто», врезался в прикрытую дверь и рухнул на каменный пол.
Сквозь шум в ушах донёсся взволнованный голос отца.
Две широкие руки быстро, но аккуратно, приподняли мальчика. На секунду для совёнка стали видны его покрытые кровоподтёками руки.
Рагнарт с ужасом в глазах смотрел на всё это, что-то спрашивал, крикнул в коридор, чтобы привели врача.