Хотя… Нет уж, она же поклялась, что больше никогда, да и она уже наверняка разучилась!.. Однако выхода другого нет.
- А знаете, почему мне вдруг сегодня так захотелось побывать в мире людей, а, бабушка? – Совёнок склонил голову на бок, уголки его губ слегка дрогнули и поддались в стороны. – Я услышал о неких проходах, которые образуются в определённом месте на земле и через которые души умерших могут посетить мир живых. Я хотел таким образом встретиться с мамой. И чтобы папа тоже её увидел.
Она упёрлась зажатой между рук головой в дверь и изо всех сил попыталась сосредоточиться. Чёрт, почему без одеяния это так сложно?
- Что ж… Мы скоро так и так с ней встретимся, пусть и не при тех обстоятельствах, при которых я изначально хотел.
Всё тело начало колоть, кости заломило, в ушах застучала кровь.
- Постарайтесь утешить папу, хорошо? И позаботьтесь, пожалуйста, о тёте Шем.
Искажённые пальцы, превратившиеся в перепончатые крылья, наткнулись на верхнюю часть дверного косяка.
- Мне правда жаль, что всё так вышло, бабуль.
Ещё совсем чуть-чуть!
- Но было бы действительно лучше…
Перед самым концом она приоткрыла глаза…
- …если бы меня никогда не было.
…чтобы увидеть, как внук сделал шаг за оконную раму.
- Раймонд, нет!
Сова рванулась вперёд, тут же разметав импровизированную баррикаду, и на будто не исчезавших на тысячи лет крыльях молнией пролетела через всю комнату и камнем бросилась вниз, за набиравшим скорость безвольным тельцем.
Совёнок угодил в облако. Всё бледнее и бледнее становился его силуэт, пока он окончательно не исчез. В этот миг бабушка, совиный облик которой вновь начал отступать, в отчаянии устремилась вперёд, желая хотя бы в последний момент словить мальчика и взять удар при падении на себя, но тут… Босые ноги упёрлись во внезапно выплывшую из бледно-розовой пелены каменную мостовую.
Мощные перепончатые крылья, прежде чем вновь обратиться в обычные руки, по инерции сделали ещё один взмах, разметав туман и дав тем самым более свободный обзор.
- Матушка! – Из распахнутых дверей имения вылетел Рагнарт и, схватив женщину за предплечья, резко развернул к себе.
Её аккуратная причёска развалилась и теперь волосы стелились по плечам длинными взлохмаченными прядями. Обувь осталась за дверями кладовой, из одежды на ней было лишь рваное платье.
«Какой срам…» - Промелькнула на мгновение в голове неуместная мысль, которая тут же была отогнана в самые дальние углы сознания вопросом «Где же Раймонд?».
- Мама! Да постойте же, что там?
- Он прыгнул. – Почти не обращая внимания на сына вымолвила сова, беспорядочно мотая головой и разглядывая каждый видимый закоулок улицы.
- Кто? Раймонд? Откуда?
- С чердака.
- С чердака?! Где он?
-Был… Был прямо передо мной, я почти его поймала, но он просто исчез! Он…
Тут в гробовой ночной тишине, отдаваясь от огораживавших широкую дорогу мрачных стен, послышались медленные шаги.
Все обернулись в их сторону.
Неспешно из тумана выплыл тёмный силуэт высокого мужчины в толстой мантии из тёмных совиных перьев и ярко-красными глазами, блестевшими через туман.
- Терра. – Почти неслышно выдохнул Рагнарт.
Никто ничего не спросил, все и так мгновенно догадались, но всё-же старший вестник счёл нужным возвестить о случившемся.
- Мальчик там, - На выдохе произнёс Терра усталым голосом, - где ему место. А сейчас – все по домам.
«Я что, уже умер?» - Пронеслось в голове совёнка.
Секунду назад он был уверен, что всё-таки упал на холодные камни мостовой, но теперь смутный призрак острой боли, пронзившей меньше чем на мгновение всю линию позвоночника, теперь был сравним с ощущением, которое возникает после короткого сна, прерываемого иллюзорным падением и вздрагиванием всего тела на кровати.
Да уж. Раймонд и подумать не мог, что смерть так похожа на полёт через бесцветный пар. Может, он в Ад падает? Он же вроде самоубийца… Хотя, нет, какой Ад? Ада ведь не существует, так сказал дядя Терра! Хм… А может, и его не существует? И папы не существует, и бабушки, и зебро-собаки, и всего того мира, что он повидал? Может, это какой-то затяжной сон или предсмертная галлюцинация, а он сейчас лежит, допустим, в луже собственной крови, сбитый машиной, или под завалами того злосчастного замка, пол которого обрушился вниз, когда мальчик рылся в залежах мусора в том большом помещении непонятного назначения? Ну, а что? Может, именно из-за этого тогда, в тот последний раз, когда он, как безвольный кретин, прекрасно осознающий всю глупость и абсурдность ситуации, и при этом свободно дающий так с собой обходиться, поплёлся в развалины вместе с Томом, и стало темно.