— Это из-за высокой концентрации энергии в их телах? — грустно спросил я, понимая, что еще одна моя мечта рассыпается прахом.
— Да, но это только одна из причин, — подтвердила Темнота.
Больше я по поводу этого не думал, и сосредоточил все свое внимание на развитии способностей и... драконицах. Ежедневно я должен был уделять им все больше и больше времени, потому что Мара не ограничилась одной Ирико, и на следующий день после первой групповухи притащила с собой Валшу и Сириако. Именно тогда я поставил новый эксперимент и понял, что эмоциональный взрыв влияет на всех, находящихся поблизости, а не сосредотачивается на одной драконице. И кроме этого я выяснил, что моя энергия после троекратной смены тел нисколько не уменьшилась. Видимо, сказывался тот фактор, что я получал ее от дракониц взамен, причем примерно столько же, сколько и тратил.
На третий день количество моих партнерш увеличилось до семи, но тогда я сильно возмутился, потому что одной из них была Нера, которой еще не исполнилось и сорока. Я долго кричал, что растлением малолетних не занимаюсь, поэтому не стоит впутывать меня в это, а драконицы во главе с Марой упорно утверждали, что Нера уже совершеннолетняя и вполне готова для первого спаривания. Под конец я все-таки сдался, приняв настойчивые доводы. Но больше всего на меня повлиял вид самой дракошки, которая с печальным и умоляющим видом молча простояла все время, пока мы спорили. В общем, в сексуальном знании дракониц появилась еще одна поза, потому что я не мог себе позволить прилечь на это хрупкое создание, боясь, что просто переломаю ей крылья неосторожным движением. Поэтому мне в тот раз пришлось сильно поработать хвостом.
На седьмой день после первого танца я совершил подвиг, достойный Геракла — перетра... хм... спарился со всеми драконицами своей стаи, исключая Ришу, Мудрейшую и двух малолеток, которых прогнал, потому что им не исполнилось еще и тридцати. На жалобные вопли "Мы тоже хотим посмотреть!" я не обратил ровным счетом никакого внимания. А когда маленькая желтенькая дракошка своевольно попыталась полететь за нами, я воспользовался своими возможностями, взял под контроль ее тело и вернул обратно в гнездо, сопроводив мысленной нотацией о том, что пока она не вырастет, ей о таком даже думать нельзя. Остальными же я занялся с завидным усердием, не обращая особого внимания на их возраст. Да и он, как говорится, совсем не главное. И к чему было мне задумываться над тем, что Деланико, немногим по красоте и сексуальности уступающей Маре, через несколько десятков лет стукнет три сотни?
В общем, увлекшись приятным времяпрепровождением сразу с пятнадцатью драконицами, я закончил это дело только тогда, когда на берег опустилась темная ночь. Вот тогда я понял, что много удовольствия за один раз — это тоже вредно, потому что на ноги после последнего акта любви сумел подняться только я, а все драконицы еще долго валялись рядышком в эйфории, которая потом плавно перешла в крепкий здоровый сон. Посмотрев на них, я прислушался к себе и понял, что начинаю постепенно привыкать к наслаждению, которое получаю от секса. Это было очень плохо, потому что я ощущал, что новизна ощущений уже замылилась, а чувство экстаза уже не такое сильное, как раньше. Плескаясь в волнах, я пришел к выводу, что в любом деле нужен перерыв, даже в таком, на первый взгляд приятном. Ведь одна-две, ну три драконицы — это здорово, но когда их пятнадцать, наступает перебор.
И, кроме того, мне вдруг вспомнился опыт, о котором я читал на Земле. Он был простым — ученые-живодеры вживили в мозг крысы электроды и поставили перед ней кнопку. При нажатии на нее зверек получал импульс удовольствия. В общем, через несколько дней крыса настолько обессилила, что уже не могла нажимать на кнопку и просто сдохла от удовольствия. А мне очень не хотелось превращаться в подобное животное. Нет, секс — это хорошо, но когда его сделать смыслом своей жизни, становится очень грустно. Так что пора на время сосредоточиться на других заботах.
На следующий день полетов не было. И это было не потому, что все драконицы, натешившиеся за прошлый день просто не смогли до сих пор окончательно прийти в себя, поэтому до сих пор обретались в лесу, пополняя силы свежей дичью. Просто погода не благоприятствовала полетам. Небо было хмурым, затянутым черными грозовыми тучами так, что солнца практически не было видно. Ветер из друга превратился в злодея, который пытался своими резкими порывами подло швырнуть тело на камни. Ну и вдобавок начал моросить дождь.