Нет, был, конечно такой вариант, при котором четыре трубы помещались на перевернутый щит, представляя собой магический аналог ковра-самолета, но такая конструкция была невообразимо сложной, а кроме того, добиться согласованной работы всех этих двигателей было просто нереально. Поэтому перед самым рассветом сделал нечто, крепящееся на подвижных захватах, чтобы менять положения труб при полете. Поднявшись на предельную вышину, я вновь активировал свою конструкцию и почувствовал себя истребителем. Вот только я зря думал, что изменение положения труб что-то мне даст. Максимум, что я добился — это дикого вращения. Крылья так и остались бесполезными, поэтому со всего размаху я впечатался в скалу и раздробил себе челюсть.
Подвывая от боли, я пытался вернуть костям нормальное положение и сохранить зубы, которые собирались было меня покинуть после удара. А все это произошло только потому, что мой кокон не закрывает голову, которая представляет собой самое уязвимое место в моем организме. И я не мог даже сделать своеобразный шлем, растянув слегка плетение кокона, потому что он сразу схлопывался, лишая меня кислорода. Он ведь и так держался с дыркой только потому, что обхватывал мою шею, удерживаемый силовой петлей. Если я его перемещу дальше, то он тут же закроется, а никаких дырочек для носа в нем сделать просто невозможно. Использовать же еще и стандартный кокон для защиты не получается — эти плетения очень похожи и поэтому при близком контакте взаиморазрушаются. А встроить в стандартное блок самовосстановления не получилось — это не маскировка с плавающей структурой, поэтому после такого он превращается в доспех из одного куска стали, а такое мне и даром не нужно.
Пока занимался челюстью, мне пришло в голову — а зачем вообще нужны крылья? Забыв о боли, пока восстанавливались мои кости, я начал рассчитывать вариант с двумя воздушными трубами, которые крепились бы на моих руках и тянули меня за собой. Вроде бы должно сработать. Будет истребитель с вертикальным взлетом и посадкой, причем последнее — очень важно, потому что мне уже надоело о скалы биться. Пощелкав пришедшей в норму челюстью, я начал конструировать новое плетение в виде своеобразного наруча, к которому прикреплялась воздушная труба. Спустя десяток минут у меня получилось нечто, которое я сразу же нацепил на конечности. Настало время для пробного запуска.
Медленно вливая силу в плетения, я поднял руки вверх и активизировал трубы. Поток воздуха сразу же стал холодить мои голые ноги. Никакой кокон я набрасывать в этот раз не стал, так как без него трубы было закреплять проще. Увеличив подачу силы, я почувствовал, что напор воздуха начал медленно меня поднимать. Обрадовавшись, я добавил еще больше энергии и взлетел вверх. Когда высота оказалась вполне достаточной, я передвинул руки вперед. Меня тут же рвануло следом, а полет стал походить на горизонтальное скольжение. Правда насладиться возможностями Супермена мне не удалось. Меня тут же начало вертеть вокруг своей оси, но, изменив слегка наклон труб относительно друг друга, я постарался выровняться. Вращение замедлилось, а потом и вовсе остановилось, но я летел кверху пузом.
Спустя еще несколько секунд мне все-таки удалось развернуться, и я увидел стремительно приближающуюся скалу. Видимо, все-таки сила воздушной струи была невелика, поэтому спустился я гораздо быстрее, чем предполагал. Добавив энергии в плетения, я повернул руки прямо в камень. Удар несколько смягчился воздушной струей, но все равно я не смог резко затормозить и сильно врезался ногами в скалу. А дальше меня развернуло и кубарем продолжило нести на острые камни.
И тут я совершил свою самую главную ошибку — не сумел удержать руки параллельно. А сила в плетениях была немаленькой, поэтому, как только я после удара слегка развел их в сторону, то испытал на себе все те ощущения, которые чувствовали приговоренные к четвертованию. Кто не знает, это такой вид казни, когда человека привязывали за конечности к лошадям, а потом заставляли тех бросаться в разные стороны. Вот и мои плетения, лишь почувствовав слабину, рванулись прочь. Нет, мои руки не оторвались, но с противным хрустом были вырваны из суставов. В глазах потемнело от боли, поэтому я поспешил развеять плетения и тут же рухнул вниз, даже не пытаясь остановить вращение. Последнее, что я ощутил в ту ночь — это сильный удар о необычайно жесткие камни.
Меня нашли на рассвете, когда драконы начали просыпаться и готовиться к танцу. Зрелище было малоаппетитным. Выдернутые руки не сумели вправиться сами, поэтому лежали, как у изломанной куклы, вокруг все было заляпано моей кровью, так как длинный, острый и словно специально направленный в небо камень пронзил меня насквозь. Переполох поднялся знатный, поэтому к тому времени как я пришел в себя, над моей тушкой собралась практически вся стая. Первым, что я услышал, был голос зовущего меня Лара.