Вокруг воцарилась тишина.
Эльфы не могли знать, что сейчас в голове каждого из присутствующих драконов выстроилась одна и та же логическая цепочка.
Другого эльфа, кроме Алияса, в Нагорьях не было, к тому же время появления эльфов, утверждавших, что им пришлось ожидать, совпадает с приездом Светлого. Наличие другого имени никого не смутило — имен у существа могло быть несколько, кому как не драконам знать об этом.
Но выдать эльфа собратьям драконы никак не могли, и даже не потому что он являлся истинной парой одного из своих, к тому же Правителя. Алияс стал лучом надежды для угрюмых пещер Нагорий, где так редко слышались детские голоса. Однако не вернуть эльфа значило объявить войну всем Светлым!
Вот и настал тот день, когда прошлое настигло Алияса. Шайс не рассчитывал, что так скоро слова господина директора школы из Тихого Омута прозвучат эхом из прошлого.
Возвращаясь мыслями в тот день, когда он прижал Нортона к стене обвинением в похищении Алияса и желанием повесить на него весь шлейф убийств, Шайс словно заново слышал сбивчивые оправдания дроу. Господин директор тогда поведал следователю, что его повышенное внимание к простому учителю истории был вызван исключительно меркантильным интересом.
Нортон, живущий второй век, не был наивным дураком, и стоило светлым вернуться в Омут, как он тут же стал разнюхивать причины внезапного возвращения эльфов в родной дом.
Еще из рассказов Галена, основавшего поселение, он узнал, что давным-давно на их территории появился Светлый и, получив разрешение дроу, возвел дом у рощи. Он был беглецом, скрывающимся от своих, и земли Тихого Омута как нельзя лучше годились для того, чтобы исчезнуть навсегда. По какой-то необъяснимой причине ни одно заклинание и ни одна магическая карта не могли отыскать существо, находившееся в пределах Омута.
Поэтому, стоило объявиться новым эльфам, Нортон почуял неладное.
Несмотря на то, что деревушка находилась за тридевять земель, новости доходили и сюда. Ярмарки, торговцы, менестрели, путники и другой странствующий нелюд поведали о недавнем переполохе в Светлом Княжестве. Якобы пропал ребенок голубых кровей и теперь по всему свету рыщут сыщики, тщетно пытаясь разыскать дитя. Подробностей не было, да они и не были нужны Нортону, чтобы сложить два и два.
Отсюда и интерес. Нортон не был уверен, как именно сможет получить пользу, но желал заполучить Алияса в любом качестве, осаждая маленькую неприступную крепость год за годом. Действовать грубой силой не представлялось разумным. В конце концов, родственнички могли однажды отыскать пропажу, и дроу рисковал заполучить нешуточные проблемы — связываться с правящей властью себе дороже, об этом Нортон знал не понаслышке.
Это и стало первой причиной, почему Шайс скрыл появление эльфов в Нагорьях. Слишком длинными представлялись корни у скелета, похороненного в шкафу — рассказывать и без того сбитому с толку переменами Алиясу такие новости было по крайней мере жестоко.
Вторая причина — неразбериха, в которой оба они очутились помимо воли. Шайс надеялся, что когда он сумеет занять место Правителя, возможно, ему удастся избавиться от ушастых без лишней огласки. Но забот оказалось слишком много, а враги и завистники спят редко…
— Вы слышали волю моего Повелителя. Мы готовы заплатить столько, сколько потребуется, — нарушил затянувшееся молчание Дэй Занг.
— Мне жаль вас разочаровывать, но, боюсь, вы проделали путь напрасно. Здесь, насколько мне известно, нет никакого Иниса Ивриса. Если кому-нибудь из моих подданных известно такое имя, пусть скажет.
Все молчали.
Дэй лишь презрительно скривил губы.
— Дитя, как вы сами понимаете, может носить новое имя. Это не меняет того факта, что он находится здесь.
— Чтобы поверить вашим заявлениям, я должен знать, почему вы настаиваете на его пребывании в Нагорьях.
Шайс неспроста говорил об имени. Стоило эльфам упомянуть имя Алияса, как он потребует назвать дракона, назвавшего им его, учитывая, что, находясь в специально отведенной для гостей пещере, они не могли услышать его случайно.
Но то ли Сакрас оказался достаточно расчётлив, чтобы напрасно не прослыть врагом для своего племени, и ничего не сообщил светлым, то ли эльфы знали об этом, но прикрывали своего «благодетеля».
— Конечно, — с наигранным почтением отозвался Дей Занг, извлекая другой сверток из-за пазухи.
Магическая карта — легко догадался Шайс. Дей Занг тем временем развернул пергамент и опустил взгляд.
— Ничего не понимаю, — помрачнел он, оглядев полотно еще раз. — Не знаю, как вам удалось скрыть его присутствие, но еще час назад его магический след был ясно обозначен именно на землях Нагорий.
Посланник эльфов очень бы удивился узнав, что Шайс не так уж и обрадовался новостям: он сам недоумевал, где находится супруг, но виду не подал.
— Я не до конца понимаю, в чем именно вы меня обвиняете, но последние часы я нахожусь здесь в окружении своих братьев. Пусть они станут моими свидетелями. Я не покидал этих стен и не творил никакой магии. Более того, я готов дать магическую клятву в том, что говорю правду.
— И можете поклясться, что никаких эльфов здесь нет?
— Вы переходите черту, Дэй Занг, — рыкнул Шайс. — Вы разговариваете с Правителем северных драконов, а не со слугой, и требовать здесь вы не можете ничего, если желаете сохранить свои жизни. Я предложил немало, давая разъяснения из уважения к Повелителю Светлых Княжеств, — «ну да, конечно», — во взгляде Дей Занга читалась неприкрытая враждебность. — И я не отказываюсь от своего слова, но если вы продолжаете настаивать, у вас есть два пути, — Шайса наклонился вперед, хищно сузив глаза. — Либо вы убираетесь восвояси, либо я посылаю магическое сообщение Императору и вашему Повелителю о том, что здесь произошло, и пусть они оценят ваши необоснованные обвинения и смехотворные требования, уже не говоря о том, что вас не приглашали и своим появлением вы нарушили все правила гостеприимства… — Шайс сделал паузу, ожидая возражений.
Но, видимо, Дей Занг решил прикрывать своего союзника до последнего. Попасть в тронный зал с помощью заклинания эльфы не могли, если кто-то не оказал им помощь.
— То-то же.
Остроухий впился взглядом в наглого дракона. Как же ненавидел он всех чешуйчатых, но этот был самым мерзким червем из всех. Он понял, что проиграл сражение. Однако оставался приказ — вернуть любой ценой.
Спустя долгие минуты, Дэй Занг все же заговорил:
— Прошу прощение за мою дерзость, Ваше величество, — он смиренно опустил глаза, кладя руку на сердце. — Должно быть, холод Нагорий сделал меня слишком резким в высказываниях, надеюсь, вы простите мне мою неосмотрительность.
Шайс смерил его долгим взглядом.
— Я прощаю вас, Дей Занг.
Эльфу потребовалось немало усилий, чтобы удержать лицо.
— Перед тем как покинуть ваш праздник и больше не омрачать его своим присутствием, разрешите преподнести подарок. Правитель Светлого Княжества передавал дар вашему отцу, но я возьму на себя смелость вручить его вам и поздравить с победой.