- Пойдём уже. Мать заждалась…
- Да, - решительно кивнул я, выхватывая из рук брата свёрток с яблоками и бросаясь вперёд по дороге. - Не догонишь! Я первый!
- Саске!
Я успел пробежать несколько метров, прежде чем услышал взволнованный оклик брата, и в следующий момент моё лицо опалило жаром. Скрип, хруст падающего дерева я услышал слишком поздно, чтобы увернуться, но сильные руки сжали меня, оттаскивая в сторону.
Спина ударила о землю, Итачи упал сверху, накрывая собой, напряжённо вглядываясь в моё лицо.
- Не задело? - выпалил брат.
- Н-нет…что это, Итачи?
Гул, грохот, крики. Я было рванулся вперёд, чтобы выбраться из-под тела брата и посмотреть на происходящее, но тот резко придавил меня обратно к земле.
- Закрой глаза!
Но я не успел. Над нами пронёсся сплошной поток пламени. Ярко-золотого с переплетениями жёлтого и почему-то красного. Его жар обдал моё лицо слишком резкой болью, чтобы я сумел сдержать громкий вскрик. Дёрнувшись, я всё-таки зарылся лицом в сгиб шеи брата, жмурясь и пытаясь не дышать гарью, что окутала нас.
Руки Итачи слишком сильно стискивали мои рёбра, но, наверное, так было лучше и безопаснее. Рядом с ним всегда было спокойно. Даже сейчас, когда небо над нами отчего-то полыхало огнём.
Не знаю, сколько мы так лежали, но грохот и гул не прекращались. Крики были всюду. Они сыпались на меня, и сердце взволнованно трепетало, будто бы заражаясь всеобщим страхом.
Но ведь рядом брат, значит ничего страшного не случится.
Это как ночью в грозу прийти к нему в комнату и забраться под одеяло. Сразу становилось спокойнее…
И совсем не страшно.
А потом всё стихло.
- Итачи, - тихо проскулил я на ухо брата, дыша его запахом. - Кажется, всё закончилось.
Я упёрся ладонями в его грудь и всё-таки раскрыл глаза, вглядываясь в родное лицо. Странно…почему Итачи смотрит не на меня, а в землю.
- Итачи? - позвал я в очередной раз. Неожиданная тяжесть чужого тела показалась мне удушающей, а гарь полезла в нос сильнее. Дышать стало трудно, горло забило чем-то горьким, словно ошмётками пепла…
Только сейчас я почувствовал, что руки брата на моих рёбрах разжались, а сам он жутковато обмяк. Я не знал, что делать, чего ждать, поэтому просто приподнялся, с трудом выползая из-под него.
Когда я оказался на «свободе» в лицо ударило таким сильным запахом жжёного мяса, что я невольно закашлялся, сгибаясь пополам. Из глаз выступили слёзы, лёгкие обожгло жаром.
- Ита…Итачи, - прохрипел я, кое-как открывая глаза и подползая обратно к брату. - Вставай.
Моя рука застыла над его плечом, а потом я увидел его спину.
Наверное, такого ужаса я не испытывал никогда.
Одежда брата превратилась в подобие истрёпанных лохмотьев, но это было пустяком, по сравнению с ужасной кровавой раной на затылке Итачи.
Я осторожно коснулся растрепавшихся чёрных волос. Они странно поблёскивали рубиновым, и я только сейчас заметил: вокруг нас всё полыхало. Но огонь…огонь отошёл на второй план, а перед моими глазами была лишь жуткая рана.
Пальцы сжались на плече брата. Второй рукой я с трудом перевернул его на спину, и пустые глаза уставились в затянутое серым небо.
- Эй…вставай.
Страх волной навалился на меня, сметая всё воспоминания о спокойствии, заставляя крепко сжать руку брата. Наверное, ему больно…
Но…
Я чувствовал, как из души уходит что-то тёплое, как будто больше ничего не защищает от этого пронизывающего жара. Порыв горячего ветра легко прошёлся по моим волосам, и я внезапно для себя громко всхлипнул.
Я не знал, что такое смерть: слишком мал был. И сейчас, сидя рядом с телом брата, я впервые познакомился с нею. Она заглянула своими пустыми глазницами в глаза Итачи, забирая оттуда весь свет, всё тепло.
Хотелось прогнать её, сказать, что Итачи слишком сильный, что он слишком быстрый, чтобы она догнала его на своих костяных остовах…
Но из горла сыпались только болезненные всхлипы.
Так или иначе…что ещё мог делать ребёнок посреди сожжённой улицы?
Громкий свист разрезал воздух и моё оцепенение. Я с трудом поднял глаза от бледного лица Итачи и увидел перед собой огромную тень. Она с грохотом приземлилась на землю.
Я прищурился, чтобы разглядеть хоть что-то, но от дыма и гари всё плыло перед глазами.
Рыжий блик в центре тени.
Я сжал руку брата сильнее, понимая, что сейчас и в мои глаза посмотрит смерть.
А потом чья-то рука вновь сдёрнула меня с места, утягивая в сторону. Мои пальцы разжались, выпуская ладонь Итачи, и нить лопнула.
Холод, страх, паника.
Кто-то тащил меня в сторону от бушующего пламени, поглотившего то место, где я сидел всего пару секунд назад. Ноги несли куда-то за очередным спасителем, но я упирался, вырывался и, кажется, кричал.
Каким-то образом мне всё-таки удалось вырваться из рук мужчины и, как оказалось, очень вовремя. Огромное дерево, сбитое чем-то длинным, упало прямо на него, с ужасным хрустом подминая под себя хрупкое человеческое тело.
Я не выживу.
Эта мысль пульсом билась у меня в голове, пока я пятился к узкому переулку. Тень кружила где-то рядом, ревела, пускала огненные потоки. Мощные порывы обжигающего воздуха, кажется, опаляли мою кожу, но я продолжал двигаться.
Мать, отец…
Нужно добраться до дома.
Рванув с места так резко, что из-под ног сыпанули мелкие камушки, я едва не врезался в полыхающий дом.
Бежать. Тут недалеко.
Свернув в переулок, я услышал за спиной раскат грома. Самого настоящего грома, а затем рыжая молния осветила стены, удлинила тени. Дождь из чёрного пепла посыпался на голову. Его горькие капли-лоскуты забирались в рот, забивали нос и горло. Я едва мог дышать, чувствуя, как тону в этих потоках…
Впереди показался мой дом. Он, слава Небу, не пылал…
Женщина с чёрными волосами - моя мать - выбежала на крыльцо, в ужасе осматриваясь по сторонам. Рядом с ней появился отец и…
…Чёрная тень опустилась прямо на дом, подминая под себя всё.
И мир растворился пеплом в потоке всепоглощающего пламени.
Крик вырвался из моего горла слабым стоном. Резко сев, я едва не свалился с постели.
Тени окутывали комнату холодной предрассветной дымкой, за окном слышалось тихое кудахтанье кур и ржание лошадей в конюшне, из приоткрытых створок лился утренний холодок.
«Наруто опять не закрыл окно», - пронеслось в моей голове, и я устало уткнулся лбом в согнутые колени.
А мне опять приснился кошмар…
Успокойся, Саске, ты здесь, в этой комнатке дешёвого придорожного трактира, где самыми страшными монстрами считают клопов и тараканов. Ну ещё, может быть, выпивох, жадных до чужих денег.
Наверное, нужно было подыскать комнату подороже…но…
Мне нужны деньги, а клопы не так уж и страшны, если подумать.
Я, откинувшись обратно на кровать, прикрыл лицо рукой, в тщетной попытке унять пляшущие огненные блики. Они, вернувшись из воспоминаний, всё никак не хотели покидать мою голову. А в ушах до сих пор стоял жуткий гул и крик…