Слишком медленно. Всё было слишком медленно.
- Спасибо, - буркнули в ответ, принимая свёрток с лепёшкой. Та умудрилась одновременно подсохнуть и отсыреть, и пахла теперь неаппетитной кислиной - Наруто поморщился.
Блондину пришлось наблюдать за нетерпеливым Саске, ежесекундно поглядывающим то на светлеющее небо над полоской далёкого леса, то стреляющего глазами в конюха, вздумавшего накануне расседлать лошадей и отмыть лоснящиеся бока, очевидно, рассчитывая на щедрость господ в богатой одежде.
Щедрости ждать не пришлось: Саске был в ярости, когда выяснилось, что прежде, чем поехать придётся водрузить на коней всю сбрую, благо та была в целости. Торопливость молодого человека создавала у Наруто серьёзное ощущение, что увиденное им во сне как-то связанно с целью визита в эту деревню. Парень очень надеялся, что ошибается.
- Господин, я помыл их, расчесал, - лебезил конюх, то кланяясь, то подобострастно заглядывая в глаза.
- Лошадки хорошие, но уход им нужен…
Мужчина собирался погладить кобылку по боку, но тяжёлый взгляд чёрных глаз опалил его, заставив нелепо застыть на месте.
Треклятый конюх явно хотел денег за свои старания.
- Гривы им расчесал… - совсем уж неуверенно проблеял он.
- Я тебя просил? - выпалил Саске, затягивая последний ремешок и проверяя седло. Не хватало ещё свалиться последи дороги.
- Н-нет…но…
- Так проваливай. Считай сделал благое дело и тебе зачтётся на небесах, - осклабился парень, забираясь в седло и кивая Наруто на соседнюю лошадь. Той явно не нравилось вновь находиться в упряже и животинка нервно била копытом, фыркала и стригла ушами.
Конюх, ощерившись, сплюнул под копыта и пробормотал:
- Что б тебя…
Нет…сегодня день явно начался не так, как должен был…
Выдохнув шипяще, Саске медленно повернулся к мужчине, оглядывая его с ног до головы. Оборванец, крепко пахнущий навозом и лошадьми.
- Что б меня?
- К люду простому добрее надо быть!
- Ты решил читать мне нотации?
Если бы мужчина был умнее, то заметил в голосе парня опасные нотки и поспешил бы закопаться в ближайшем стогу сена, но, увы…
Рука легла на рукоять меча, и Саске вопросительно вздёрнул брови, требуя ответа. Конюх, наконец, поняв куда идёт дело, нервно сглотнул и зыркнул в сторону кучи сена.
- Счастливой дороги, господин, - торопливо выпалил он.
- Благодарю, - шикнул Саске и, взглянув на Наруто, бросил: - Поехали уже.
Так-так-так, конюх-то идиот, но работу-таки сделал. Узумаки пришлось пошарить в карманах в поисках монет и с сожалением вспомнить, что последние медяки отдал вчера за ужин. Остальные деньги у Саске, а он, по-видимому, платить не собирался. Вмешаться в назревающее душегубство Наруто едва успел и, впихнув в руки конюху свою снедь, поблагодарил за выполненную работу. Быстро оседлал свою лошадь, поймал перекинутые Саске поводья. Конюх точно будет недоволен “наградой”, но большего у парня, увы, не было.
- По твоей милости, - высказал он хмурой туче, имевшей честь называться лучшим другом. - Мы остались без завтрака.
Быстрый бег коней не мешал разговаривать, и Наруто этим нагло пользовался, в то время, как в голове Саске было совсем другое. Нужно было успеть в соседнюю деревню к полудню, а если не получится, то такой шанс может больше не выпасть.
Походная жизнь научила парня многому: не есть по несколько дней, спать на лежаках из сосновых веток, разводить костёр или же терпеть собачий холод, если дождь настигал в пути.
А еще появилось терпение, которое сейчас подходило к концу.
За рёбрами всё жгло тем противным чувством предвкушения, что заставляет мелко дрожать руки, от которого перехватывает дыхание и сердце глухо бьётся о грудную клеть.
Ещё немного…
Запоздало осознав, что к нему обращаются, Саске повернул голову к Наруто и вздёрнул брови:
- В деревне поешь. Если хочешь - останешься в таверне, а я пока улажу дела.
“Да я за тебя, заноза чернявая, беспокоюсь”, - хотелось возопить Узумаки, но вышеупомянутая заноза сживёт со свету за попытку проявить сомнение в его непоколебимой стойкости.
Саске сжимает поводья и подстёгивает коня. Наруто видит: он едва сдерживается, чтоб не пустить скакуна в галоп, наверняка понимая, что околевшая скотина вряд ли довезёт его быстрее.
- Эй, Саске, - спрашивает блондин, задавив в себе желание проскакать мимо него и отвесить по ходу затрещину. Так, просто поиграть. Саске на окрик не реагирует, и Узумаки повторяет попытку, повышая громкость:
- Саске! Эй, слышишь? - наконец путник оборачивается к нему. - Ты обещал рассказать. Говори, я весь внимание!
Пришлось натянуть на лицо самое внимательное выражение и прекратить ёрзать в седле.
Бросив на парня очередной быстрый взгляд, Саске закусил губу. Наруто вряд ли сдастся в своих попытках вытянуть из него информацию. Блондин вообще редко отступает от своего…
Наруто был упрям и верен своей цели, какой бы глупой та не была. Однажды он даже на спор молчал два дня, хотя уже под конец первого едва мог держать язык за зубами.
- В деревне у меня встреча с одним человеком, - сдерживая улыбку, проговорил парень. - У него есть кое-что важное для нас.
- “Для нас”? Звучит многообещающе, - улыбаясь во все тридцать два зуба(сам считал - ровно 32 вопреки всем его опасениям, что останется 60 драконьих), заметил Наруто. - И всё равно я хочу знать подробности! Что это за вещь такая?
“Важно нам” - блондина пугало это выражение и этот стальной отблеск в чужих глазах. Такой взгляд у Саске лишь когда он говорит о драконьем племени. Может, неподалёку от деревни скрывается хищный ящер, и Наруто снова станет свидетелем гибели сородича? Нет, поучаствую в его гибели. И буду успокаивать свой грех лишь внушением, что он был хищной тварью и жрал людей… Ничего, к этому можно привыкнуть.
***
Затерянный среди раскинувшихся полей и редких, но тенистых и пугающих, лесов, городок можно было считать небольшой деревней. Наверное, король когда-то возлагал на это место особые надежды из-за плодородных земель, быстрой реки неподалёку и какого-нибудь там стратегически удобного расположения. Пока городок купался в милости короля, было всё: и каменные дома в два этажа, и мощёная крупным булыжником дорога, и деревянный частокол с огромными воротами.
А потом, как это часто случается, милость коронованной особы закончилась, как и закончились плодородные земли. Опустошая поля, засеивая их злаками и прочим, люди редко задумывались, что земля постепенно истощается и не способна давать им столько, сколько жаждет человеческая жадность. И городок превратился в захудалую деревушку. Частокол местами обвалился, одной створки на воротах не хватало, дома стали походить на мрачные надгробные плиты, а от грязи под ногами не спасала даже мощёная дорога.