Появившаяся на лугу почти одновременно с ними дружина короля Минида, разодетая в разноцветные шелка, выглядела гораздо ярче и красочнее облаченных в кожу и железо фьяллей. Поединок вождей улады рассматривали как священнодействие, и ради такого случая сам король и его люди надели бронзовые шлемы старинного вида, украшенные фигурками зверей. У рига Минида шлем венчала довольно крупная литая фигура гуся с воинственно поднятыми крыльями. Фьялли, никогда такого не видевшие, принялись потешаться.
– Ой, что это за курица сидит у него на голове! – покатывался Эйнар, невежливо показывая в сторону королевской особы копьем. – Того гляди снесет яйцо!
– Скажи спасибо, что они хоть свои юбки подобрали! – отвечал ему Коль Красный. – А то прошел бы слух, что мы тут воюем с бабами, потом стыдно было бы во Фьялленланде показаться!
Торвард усмехался из-под своей позолоченной маски, слушая хохот дружины. Шлем рига Минида замечательно украсил бы торжественное жертвоприношение, но в бою, тяжелый и неудобный, он скорее помешает, чем поможет.
– У него в этом шлеме голова тяжелее задницы! – Халльмунд тоже это оценил. – Того гляди, перекувырнется.
Войско, стоявшее позади королевской дружины, особо грозно не выглядело. Это были местные крестьяне, пастухи, охотники, численностью не более трех сотен и вооруженные кто чем. Мечей было мало, в основном копья и секиры, щиты имелись не более чем у половины, а шлемов в толпе позади королевских воинов не виднелось вовсе. Многие воинственно держали перед собой какие-то железные острия с кольцом, в которых фьялли опознали уладские нагрудные застежки. В ссоре между пастухами те действительно могли послужить оружием, но против настоящих мечей выглядели смехотворно. Зато в первых рядах уладского воинства мелькало с полсотни длиннющих грив, заплетенных в затейливые косички – за прошедшие дни подтянулись фении из отдаленных областей.
– Главное, не давать им простора, – бросил Торвард, оглянувшись к своим людям. – Один на один и эти лохматые кое-что могут, тем более что они почти голые и им легче двигаться. Но против строя они ничего не смогут сделать, к тому же нас больше. Зажать их и не давать махать копьями. Сперва разделаться с фениями, остальные сами разбегутся.
– Сдается мне, эти ребята пришли нарочно для того, чтобы мы их убили! – заметил Кетиль Лохматый.
– Уж мы себя просить не заставим! – отозвался Ормкель.
– И мне это не нравится! – озабоченно вставил Сельви, исполнявший в походах должность не только кузнеца, но заодно и чародея – эти два ремесла издревле близки одно другому. – Конунг, они и правда пришли для того, чтобы мы их убили. С самого короля начиная. Он не успел собрать и вооружить войско поприличнее и теперь рассчитывает на что-то другое. Не зря он такой шлем напялил – по-моему, это не боевой убор, а жреческий. Похоже, он знает, как превратить свою смерть в жертвоприношение. И когда он умрет и его кровь прольется на землю, можно будет ждать…
– Чего? – Торвард покосился на него из-под полумаски.
– Любых неприятностей. Просто имей это в виду.
– Буду иметь… – с выражением, далеким от почтительного, пробормотал Торвард и сплюнул, с уверенным превосходством разглядывая ряды противника, начиная с самого короля. – Ну, Хавган, можно приступать или надо еще что-нибудь сказать?
Риг Минид тем временем сделал несколько шагов вперед. При нем был вытянутый щит, разрисованный спиральными узорами, и меч с рукоятью, отделанной узорной бронзой.
– Приветствую тебя, Торвард конунг, сын Торбранда! – заговорил он. – Приветствую тебя, муж, не привыкший надолго отходить от оружия, князь кораблей, всадник коней Мананнана мак Ллира, ветер над морем, пахарь пены и сеятель весел! Приветствую тебя, Дракон Восточного моря, чей стяг развевается над землями и водами!
– Ого! – Эйнар впечатлился. – А этот мужик мог бы стихами здорово зарабатывать!
– Запоминай, потом за свое выдашь! – буркнул Ормкель.
– Приветствую тебя, риг Минид, правитель острова Банба! – коротко ответил Торвард. Сейчас, когда его вечная жажда хорошей драки была близка к утолению, он держался почти спокойно. – Я пришел сюда за славой и добычей. Если ты согласен дать мне выкуп за жизнь твоего рода и твоих людей, а в дальнейшем в течение трех лет отдавать мне треть всех доходов с твоей земли, то разойдемся мирно. Если нет – то уже сегодня твоя земля осиротеет. Что скажешь?