Сегодня пошел второй день, как мы осваиваем мощности аббатства. Обоз с провиантом, как свидетельство своей виктории, я уже отправил в расположение войск. Представляю какой там ажиотаж поднялся. Только стадо бычков при обозе, насчитывает не менее сотни голов. Остальное, в том числе сокровищница, требует более вдумчивого отношения. Да и не нашли мы пока казны городской — ведем деликатное дознание. Не будешь же в самом деле монахинь пытать. Но аудитор полон решимости…
По сути, мои действия являются дикой авантюрой. Полный отрыв от действующей армии с таким мизерным количеством сил чреват. Ответка может последовать незамедлительно, но постараюсь успеть. Стены у аббатства крепкие…
— Не прикасайтесь ко мне еретики!!! — за дверью раздался женский визг. — Прокляну святотатцев!!!
Я вылетел в коридор и узрел картину… Три здоровенных обвешанных оружием спитцера, испуганно жмутся к стенам, а к ним потрясая кулачками подступает статная монашка в шелковой рясе…
М — да… Согласно многих исторических трудов, с лицами монашеского полу особенно не церемонились — насиловали, грабили и убивали. Но как очевидец, могу заметить: подобные утверждения все же являются некоторым преувеличением. Бывало конечно, но в основном беспредельничает солдатская вольница, то есть наемники, мародеры и прочие разные там живорезы* с рутьерами*. Или регулярное воинство, при прямом на то приказе непосредственных отцов командиров. Бывало и такое. На самом же деле, отношение к церкви достаточно трепетное и почтенное в наше время. Церковь в силе, да и строжайший приказ от меня последовал святых дочерей по возможности не притеснять. Поэтому, я своих спитцеров понимаю. Одно дело, в сене послушницу повалять, даже если она немножечко сопротивляется, а совсем другое, по загривку съездить матери аббатисе. Чревато…
— Что здесь творится?! — грозно рыкнул я, обращаясь к Якобу Бользену.
— Дык… — замялся сержант. — Доставляем по вашему приказу
— Они меня хотели изнасиловать!!! — истошно взвизгнула аббатиса. — Нечестивцы!!!
— Что, прямо в коридоре?
Теперь смешалась аббатиса:
— Нет… но… намерения их ясны как божий день…
— Ясно. Прошу вас… — я распахнул перед монахиней дверь. — А вы сержант, далее по распорядку. Выполнять. И удвойте караул при молельне. Да, проследите, что бы святым дочерям исправно доставляли потребное и выводили по нужде разной. И проследите как грузят возы.
В келье усадил невесту Христову в кресло — ранее ей же и принадлежавшее, подал кубок с подогретым вином и подвинул вазу с засахаренными фруктами. Решив что полностью исполнил свой куртуазный долг, уселся напротив и задал вопрос:
— В чем природа вашего беспокойства матушка?
При этом стал оную матушку пристально рассматривать. М — да… далеко не дурнушка и довольно молода. Вон какие ямочки на щечках симпатичные. Хотя и проскальзывает в обличье нечто истерическое и стервозное. Ну, это понятное дело — длительное воздержание кого хочешь нервным сделает. Лет тридцать дамочке… может с небольшим. Такая пышная, видом весьма породистая, следовательно, явно не подлого происхождения. Да и не может быть аббатиса столь роскошного аббатства, являться простолюдинкой. Такими благами даже награждают в наше время. Вполне может оказаться одной из дочерей влиятельной родовитой семьи, с детства посвященной церкви. А может сама приняла постриг ведомая обстоятельствами, али чем‑то компрометирующим. Сейчас и узнаю…
— Да как вы смели!!! — аббатиса опять стала себя накручивать, впрочем не забывая отхлебывать из кубка и хрумкать цукаты мелкими белоснежными зубками.
— Кавалер ордена Дракона, кондюкто лейб — гвардии его светлости Карла Бургундского, барон Жан ван Гуттен. — Вместо того что бы отвечать на сомнительный вопрос, я встал и с легким полупоклоном явил свой полный титул.
— Графиня Алоиза фон Шва… — монахиня по инерции тоже раскрыла свое инкогнито, но быстро опомнилась и келью огласил очередной вопль. — Святотатцы, насильники!!! Вас Бог покарает!!!
— Право дело матушка… — я поморщился. — Не стоит, так кричать. А то и правда, невесть что подумают. Насколько я понял, вы вступили в сан совсем недавно?
— Это не имеет никакого значения! — Гордо вскинула головку аббатиса. — Насилия церковь не потерпит. О вашем поведении будет сообщено в Ватикан!!!