— Вы меня куда-нибудь уже заселите на месяц, а потом я обещаю избавить вас от себя, — заверила я. Заявление не было лишено трагизма, даже я сама не верила, что продержусь больше месяца, и если меня не переведут, то сбегу с позором.
— Факультет какой? — спросила русалка.
Признаваться я не хотела. И даже подозревала, что отношение ко мне сразу же изменится. Но выбора-то у меня не было.
— Высшая боевая магия, — озвучила вынесенный вредным каменюкой приговор.
Русалка отшатнулась, прикрыв дверь своей комнаты прямо перед моим носом, но уже спустя пару секунд приоткрыла дверь, взглянула на меня с сомнением и спросила:
— Сама или камень направил?
— Камень, — вздохнула я. Едва не расплакалась, но не по статусу же.
— Бедная, — протянула старшая по этажу, уже без опаски распахнув дверь. — Но ты не переживай, месяцок протянешь, а потом переведут. У нас всегда так, через месяц после начала занятий перегруппировка происходит. Так что тебе ещё повезло. Бывает лекарей на боевую переводят после нескольких лет обучения, вот это действительно жестоко.
— Да я вообще курс для фрейлин приехала пройти, — призналась, украдкой всхлипнув.
— Твою ж лягуху мокрую! — неожиданно резко отреагировала русалка. — И алтарь тебя в боевые?
— Ага, — кивнула, всхлипывая уже очевидно.
— Вот же каменюка бездушная! — воскликнула женщина с зелёной кожей. — Так, не кисни, я тебя к своим поселю. Присмотрят, месяц поберегут, а там, глядишь, и переведут куда надо.
— Спасибо, — да, я уже откровенно хлюпала носом. Но не от жалости к своей ученической доле, а от жалости к своему измученному телу, которое требовало еды и отдыха.
— Моя ж ты милая, — приобняла меня госпожа Плавинти за плечи. — Идём, маленькая.
Ну хоть кто-то здесь проникся ко мне жалостью. А иной раз жалость намного полезнее уважения и пиетета.
Плавинти провела меня через весь коридор (западный, кстати, хоть солнце по утрам досаждать не будет) в самый его конец. Подвела к крайней, с самой что ни на несть западной стороны двери, легонечко постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Сам факт того, что дверь была не заперта изнутри, меня уже порадовал. Значит, здесь живут те, к кому никто без приглашения не суётся.
— Девочки, расправляйте плавники, я вам икринку привела, — заявила старшая по этажу, вторгаясь в царство сна. Да не простого сна, а очень мокрого.
С двух сторон на меня уставились влажные голубые глаза, вынырнувшие из водоёмов, стилизованных под узкие металлические кровати. Глаза были протёрты мокрыми ручками, а уже спустя мгновение я лицезрела облачённых в прозрачные одеяния русалок, возлежащих на вполне обычных, и совсем даже не мокрых кроватях.
— И что это за чудо? — потянулась левая русалка всем телом от макушки до кончика серебристого хвоста.
— Подавись ядом, Волния, это девочка, которую я лично беру под опеку, — заявила старшая по этажу.
— И с чего такие привилегии? Она вроде не с икрой, и вообще не из наших? — поинтересовалась правая водная. Это, к слову, была не русалка. Я не видела таких ранее, но, судя по повышенной привлекательности и мелодичности голоса, это была представительница сирен, которые обитали в западных и северных морях. У нас же, на востоке они почему-то не водились.
— А ты представь, заставили девочку пройти скорый курс обучения, чтобы попасть туда, куда и так уже дорога есть, а тут ещё и каменюка наша решила поиздеваться, к высшим боевым отправила, — проговорила Плавинти.
Водные задумались на минуту, а потом сирена оторопело округлила глаза и переспросила:
— Это что девочку, которую во фрейлины нашей сухой готовили, к боевым отправили?
— К высшим, — подтвердила старшая по этажу.
Мне прямо себя в два раза жальче стало. Но я же леди, держусь и слушаю.
— Да это же незаконно! — взвизгнула русалка, но взвизгнула не хуже сирены. — Они ж её прибьют на первом же занятии!
— Так почему я к вам и пришла, безголовые, — ответила госпожа Плавинти. — Хватит воду мять, поднимайтесь. Защитим девочку в треугольнике водном, глядишь и протянет до перегруппировки.
Я уже перестала что-то понимать и смирно стояла, забившись в уголок. Уголок, кстати, был весьма удобным, и я едва не упала, начав задрёмывать. Страх страхом, а спать всё же хотелось.
— Держи свою боевую, Плавинти, — выкрикнула сирена и меня подхватили, плавно перенесли на совершенно сухую кровать, которая мгновение назад была водным бассейном.