Внизу - непроглядная тьма. Пугающая, холодная. Скрип отворяемой железной двери до дрожи пронял тело. Вспомнилась, почему-то, та ночь, сарай и ужас, который он испытал при виде тех немигающих желтых глаз. Казалось, они сейчас резко вспыхнут в глубине подвала, и убежать на этот раз не удастся.
Но вот щелкнул выключатель, и мирный теплый свет разогнал темноту. Изгнал всех неизведанных монстров, вернул в мир будничность. Стало даже стыдно за свои детские страхи.
- Ты идешь? - из-за двери возникло лицо трудовика. - Хочу немного похвастаться.
***
Солнце ласково грело щеку. Божья коровка, что ползла по ней, остановилась. В нерешительности постояла и, развернув красную броню, тяжело перелетела на желтый цветок. Задрожал воздух в золотых лучах. Даже не скажешь, что война. Так же трава тянется к небу, каждый цветок ликует солнцу, каждая букашка занята своею повседневною суетой. Тишина и покой. Может, и не вставать больше? Лежать здесь до тех пор, пока не врасту в землю и не стану камнем. А может быть взойду одиноким деревцем! Буду качаться на этом просторе, над котором лишь горы и небо. Позже какая-нибудь пташке совьет на мне гнездо и будет петь мне свои песни.
В полной отрешенности и неподвижности лежал Георгий на земле, пока его уха не достиг отдаленный гул. Ветер донес обрывки немецкой речи. «Прочесывают гору!» Капитан, отринув всю усталость, вскочил и, пригнувшись, бросился бежать. Забыл про меч. Пришлось вернуться.
- Da ist er! Schießen!
Автоматная очередь застрочила по камням, веером выбрызгивая из них осколки.
«Только наверх!»
Пригибаясь и прячась за камнями, Георгию удалось добраться до узкого, черного лаза. Смело бросился в его спасительную тьму. Немцы сейчас вряд ли осмелятся сюда сунуться. Вольфганг говорил, что здесь целая сеть запутанных ходов. Посмотрим, куда они выведут. Надеюсь, интуиция, что вела в бункере, не подведет и на этот раз. И мне доведется увидеть еще раз свет! Не важно, интуиция или боги! Пусть, хоть в последний раз, но вывезут! Иначе, для чего все это?..
***
Во время Владовой учебы тут находился кабинет НВП. После недавней реконструкции школы, он достался Регину под склад. И то количество моделей, что было выставлено наверху, оказалось каплей в море по сравнению с тем, что творилось здесь. Самолетами, всевозможных типов, марок, были завалены все столы и шкафы. Они поодиночке и гроздьями свешивались с потолка. Тяжелые бомбардировщики, изящные истребители и неуклюжие планера. А на ореховых полках вели миниатюрные войны армии солдат. Строй викингов рассыпался в атаке, воздев топоры, а рыцари сквозь решетку забрал хладнокровно следили за ними и выжидали момент. Живописные диорамы изображали битвы крестоносцев и сарацин, римлян и варваров, паладинов и драконов. Везет же Владу на всяких коллекционеров! Он, правда, сам долгое время собирал марки. Но то было в детстве. Тогда многие собирали. Значки, вкладыши от жвачек. Но такого…
- Моя слабость не только самолеты, но и раннее Средневековье, - признался Регин, довольно поглядывая на лицо Влада. - Правда, здесь такого почти не найдешь. Я. в основном. приобретал их в Германии. Хоть цена и кусается. но, как говорят немцы: Leidenschaft oft viel Leiden schafft - Страсть, зачастую, приносит много страданий.
- Так вы, все-таки, говорите по немецки? - поднял бровь Влад.
- Немного. - Регин открыл большой платяной шкаф и снял с торчащего в дверце гвоздя ключ. - Бери. От каморки. Можешь не возвращать. Это дубликат. Пусть пока будет у тебя. Мы ведь теперь работаем вместе?
Влад неуверенно кивнул.
- Располагайся. - Сан Саныч указал на диван. - Ты уже, наверное, понял, что я позвал тебя не ради компьютера. Его потом посмотришь. Я хочу с тобой серьезно поговорить насчет Артема. Он не отказался еще от своей идеи? Я так и понял. Не понравился он мне сегодня. Следи за ним внимательней. Он должен тебе рассказать! Возможно, он даже захочет втянуть тебя в это дело. В любом случае, сразу сообщи мне. Думаю, вместе мы сможем остановить его без вмешательства милиции. Мы ведь не хотим их привлекать, верно?
Регин подошел к полке и в руках его оказался большой складной нож, будто бы выполненный из серебра. Гравированное лезвие отливало лунным светом, когда оно то появлялось, то пряталось в искусно сплетенной из серебряной проволоки рукояти.