Дракона я оставил далеко за городом, ибо внутри Асшая Пламенной Мечте не было места. Правда я опасался, за то, чем она будет питаться, не улетит и не одичает тут, каких — то зверей поблизости я не заметил, а от единственной реки исходил серный смрад, говорят, только заклинатели теней и жрецы красного бога ели оттуда рыбу.
Асшай представлял собой огромный город, расползшийся на лиги. Его чудовищные стены огораживали пространство, в котором бок о бок могли бы разместиться Волантис, Кварт и Королевская Гавань, и еще остался бы свободный угол для Староместа. Крайне зловещее и мрачное место, весь город целиком выстроен из черного камня: особняки и трущобы, дворцы и храмы, улицы и стены, рынки — всё. Причем камень этот, маслянистый и неприятный на ощупь, поглощал свет, заставляя тускнеть факелы, свечи и даже пламя очагов.
Удивительно было и то, что никто в Асшае не ездил верхом — ни воин, ни купец, ни князь. Там нет лошадей и слонов, мулов и ослов, зорсов[13] или верблюдов. Даже собак. И я ещё больше стал беспокоится за своего дракона, в Волантисе триархи кормили её от пуза, по дороге нам часто встречалась дичь или стада овец, которые я беззастенчиво грабил, налетая с небес и похищая овец и коз, тем мы и кормились, хотя от жареной баранины и козлятины меня уже тошнило. Пламенная Мечта мой главный козырь и актив, без Пламенной Мечты я мало что собой представляю.
Сами же асшайцы — торжественный и смуглокожий народ. Когда я вошёл в город то не обнаружил не только стражи, но даже сам город был пуст, словно после эпидемии трясучки[14], в самый разгар дня здесь не было ни толпы, ни крикливых торговцев, расхваливающих свой товар на шумных рынках, ни сплетничающих у колодцев женщин. А те редкие горожане, которых я встретил, носили маски либо вуали и держались крайне настороженно, шарахаясь от чужака, то есть меня, словно от заражённого серой хворью[15]. Как правило, они ходили в одиночку или ехали на спинах рабов в паланкинах из черного дерева и железа, скрывшись за темными пологами. Кроме того, я не обнаружил ни одного ребёнка на улице или играющего возле своего дома.
Мрачный город у Тени целиком погряз в колдовстве. Чернокнижники, волшебники, алхимики простые и темные, лунные певчие, красные жрецы, некроманты, аэроманты и пироманты, маги крови и истязатели, инквизиторы и отравители, знахарки, ночеходцы и оборотни, самые зловещие из всех здешних колдунов — заклинатели теней, чьи лица скрыты от глаз богов и смертных лаковыми масками, а также почитатели Черного Козла, Бледного Отрока, Льва Ночи[16]… все они были здесь, и тут не было ничего запретного. Вот только как найти среди всего этого сброда ту, которая мне нужна, вот это вопрос на тысячу золотых…
Крепко держась за рукоять своего полуторника и памятуя про отравленный кинжал за поясом, да про рубашку из стальных колец на теле, под чёрным, бархатным камзолом.
Пару раз я пытался спросить у прохожих, где мне найти заклинательницу теней, но они только смотрели на меня, как на полоумного и не отвечали. Скандалить и ругаться я побоялся.
Наконец, блуждая по улицам этого кошмарного города, которые вызывали у меня депрессию, а случайно вышел на площадь, где какой — то колдун — пиромант показывал свои фокусы, он вызывал странных и неведомых птиц из зелёного, жёлтого, красного и синего огня и заставлял их выполнять трюки, затем сгорая в вспышке и оставляя лишь дым после себя. При этом публика, явно пресыщенная такими фокусами, реагировала слабо. Всего с десяток зевак толкалось тут, чтобы поглядеть на представление. Люди привыкли к тёмным чудесам этого места и предпочитали их не замечать.
Я напротив с удовольствием поглядел на шоу колдуна и когда он закончил подошёл к нему.
— Слушай, любезный, — начал я, — ты не знаешь, где тут найти тенемантку по имени Лирда?
Тот поглядел на меня с улыбкой и что — то залопотал на неведомом мне языке. «Абориген чёртов!» — подумал я и дав ему монетку за его представления и пошёл прочь, всё равно от него ничего не добьёшься. Наконец мне посчастливилось добраться до какой — то башни из чёрного камня, на воротах был изображён череп. Без раздумий я вошёл внутрь. Меня встретила темнота и холод, пробираясь чуть — ли не на ощупь, я оказался в какой — то комнате, глазам моим предстала ужасная картина, несколько полуголых колдунов что — то делали с трупом молодой женщины, они наносили ей на кожу знаки и втыкали иглы в плоть. Один из них обернулся, и увидев меня, что — то закричал, махая руками. Вероятно, я прервал их ритуал. Один из них с криками бросился на меня, размахивая ритуальным ножом из обсидиана, но я успех обнажить меч, и выставив его вперёд, насадить незадачливого некроманта на клинок. Второй некромант, здоровенный детина, судя по чёрной, как эбен коже, уроженец летнийский островов, снял с пояса громадный аракх[17], и двинулся на меня. Но боец из некроманта был никудышный, он пропустил первый же мой удар и рухнул на пол залив его своей кровью. Третий некромант был умнее своих коллег, он как раз завершил заклинание и труп женщины поднялся с места, двинувшись на меня. Сражаться с ожившими мертвецами мне ещё не приходилось, к счастью, зомби оказалась весьма медлительной, и один взмах меча лишил её не только головы, но и её неестественной жизни.
13
Зорсы — особый род животных, полученный скрещиванием лошадей с зебрами, вывезенными из И — Ти; эти животные известны своими чёрно — белыми полосатыми шкурами и необычайной выносливостью.
14
Трясучка — болезнь, начинается болезнь просто с озноба. Жертвы жалуются, что им холодно, подбрасывают в огонь новое полено, жмутся под одеялом или грудой мехов. Некоторые просят горячего супа, подогретого вина или, против всякого разумения, пива. Ни одеяла, ни супы не могут остановить развитие болезни. Скоро начинается дрожь, сначала легкая, быстрая, едва заметная, но потом она становится все сильней. Конечности больного покрываются гусиной кожей, словно по ним армия завоевателя прошла маршем. К этому времени зараженный трясётся так сильно, что его зубы начинают стучать, а руки и ноги дергаться в конвульсиях. Когда губы жертвы синеют, и она начинает кашлять кровью, конец близок. После того, как появляется первый озноб, все заканчивается быстро. Наибольшей опасности подвергались старики и дети, однако болезнь не щадила и тех, кто находился в самом расцвете сил. Смерть приходит в течение дня, и в лучшем случае из пяти больных выздоравливает только один.
15
Серая хворь — напоминающее проказу заразное заболевание, из — за которого кожа твердеет, становится хрупкой, сереет и на ощупь воспринимается как камень. Язык и губы теряют подвижность. Болезнь, как правило, начинается с конечностей, затем поднимается выше, когда доходит до головы, обращается во внутрь и жертва впадает в безумие. В основном жертвами болезни становятся дети в холодном и влажном климате. Люди, пережившие данное заболевание, чаще всего остаются изуродованными, зато приобретают иммунитет к другим редким и смертельным видам заболеваний (серая чума и т. д.).
16
Чёрный Козёл — божество, которому поклоняются в городе Квохоре.
Баккалон, также известный как Бледный Отрок и Баккалон Меч — божество, которому поклоняются в Эссосе. Изображается в виде бледного младенца с мечом. По — видимому, в какой — то мере Баккалон является божеством смерти.
Лев Ночи — один из многих богов, которым поклоняются в И — Ти. Это грозный бог, связанный со смертью и разрушениями.
17
Аракх — оружие, широко используемое дотракийскими воинами. В переводе с дотракийского это слово означает «изогнутый меч». Это меч в форме полумесяца длиной около 70 сантиметров и толстой ручкой примерно такой же длины. Таким образом, можно сказать, что это полумеч и полусерп. Хотя аракх неспособен пробить доспехи, он дает воину, который его использует, поразительную маневренность.