— Вот! Вот, я же говорила!
Она отдернула занавеску и с торжествующим видом тыкнула в стоящий на подоконнике горшок. Зрелище было печальное: ещё вчера задорный зелёный кустик весь почернел, скукожился, растерял все листья и теперь стоял безжизненной закорючкой, готовый в любой момент и вовсе рассыпаться в труху. ООО, какой кипиш поднялся! Думаю, если б не охранники по бокам от меня, рассвирепевшие драконицы меня бы на кусочки разорвали.
Рассел и Анникен таращились на погибший кустик во всё глаза, причём Анникен больше с недоумением, а вот Рассел хмурил брови, но обвинениями, на моё счастье, не кидался. Сотбису было не до меня, он пытался всех угомонить, но куда ему против разъярённой женской толпы… Ну а Донован посмотрел на цветок, на меня и тихо так спросил:
— Это ты настолько на меня злишься, да?
И такой вид у него был убитый, хуже чем у бедного кустика, ей-богу! Вот в тот момент я, наверное, его окончательно и простила — не можем мы, женщины, злиться на того, кого жалеем. Правда, решение помотать княжичу нервы я не изменила, заслужил потому что. Но это потом, на свадьбе или после неё, я ещё не придумала. Сейчас же я просто сделала знак Фай и она молча отодвинула другую занавеску. Там в простом глиняном горшке красовался цветок, весьма похожий на наш мак. Ярко-алый, изящный, с тычинками, словно присыпанными хрустальной крошкой, и переливающимся перламутром чуть светящимся пыльником, будущей коробочкой для семян.
— О! — заинтересованно воскликнул Сотбис, присматриваясь к цветку повнимательнее. — Папарун кристаликус, насыщенного алого цвета! Недурно, недурно! Ваша светлость, могу вас заверить, чувства вашей избранницы более чем искренни! Можете уточнить поподробнее у знатока языка цветов, — кажется, он сейчас проживает в столице, — но даже я знаю, что вот эти вот тычинки в виде кристалликов и это свечение говорят о действительно глубоких чувствах. Да и красный цвет лепестков сами знаете что означает…
Сотбис ещё какое-то время бубнил про степень раскрытия лепестков, историю происхождения цветка и связанные с ним поверья, но я слушала краем уха. Моим вниманием завладел Донован — проникновенно глядя мне в глаза, он взял мою ладонь двумя своими, поднёс к губам и поцеловал. И я, тряпка такая, растаяла окончательно — ну видно же, что и раскаивается всерьёз, и чувства вроде какие-то испытывает…
— Я рад, что ты всё же на моей стороне. Даже не сомневался в этом, только испугался, что обиделась настолько сильно.
— Я обиделась! И всё ещё обижена!
— И что, настолько обижена, что даже замуж не пойдёшь? — вот он вроде игриво спросил, а плечи, смотрю, напряглись, ответа, значит, всерьёз ждёт, волнуется.
— Даже не знаю, — я притворно вздохнула, — пока вроде и не звал никто. Фредерис разве что намекал, так ты отослал его.
— Кира! Какой ещё Фредерис, я про себя спрашиваю!
— Уточните вопрос, ваша светлость, а то я так и не поняла, что именно вы спрашиваете, — продолжала я косить под дурочку. Княжич скрипнул зубами, порывисто одернул низ камзола, шумно выдохнул воздух — дракон драконом. Даже зрачки до тоненькой ниточки вытянулись ненадолго. Бе-есится. Однако же сумел взять себя в руки, выпрямился, голову чуть склонил, протянул мне руку и чинно так произнёс:
— Несравненная иномирянка Кира, как победительница отбора, — тут он запнулся, метнул взгляд куда-то в пол, и прошелестел еле слышно, единым выдохом, — и как девушка, от которой я без ума, — дальше продолжил уже нормальным голосом, — согласны ли вы принять мою руку и сердце и стать моей женой?
Ммм, это, конечно, не признание в любви, но не при всех же заставлять?
Я протянула руку в ответ и коварно притормозила её в паре сантиметров над протянутой ладонью Донована. Игриво так пошевелила пальчиками, словно раздумывая.
— И что, обещаешь любить, баловать, на руках носить, на драконе своём катать?
Черт, я его довела — всё-таки покраснел. Со злости или словами насчёт дракона смутился?
— Да, обещаю, — рыкнул княжич.
Я опустила руку ещё на сантиметр, снова пошевелила пальцами.
— И никаких измен не потерплю, учти!
Донован поднял голову и на его щеках на миг проступили чешуйки.
— И с твоей стороны тоже! Никаких там Фредерисов!
— Да пожалуйста, — я пожала плечами, — но тогда придётся тебе в спальне за троих отдуваться, чтоб у меня даже мысли не возникло…
— Кира! — прорычал Донован, явно теряя терпение. — Да или нет?!!
Я закатила глаза к потолку, вздохнула и произнесла,
— Ой, конечно, да, куда я от тебя денусь.