— Кто вас прислал? — спросил Караджа-бей, и четыре главных посланца ответили, что они полномочны говорить от имени всех горожан Тырговиште.
Услышав это, Влад чуть не вскочил. Беседа только началась, а уже стало ясно самое главное. Посланцев отправил не Владислав, а простые "горожане". Значит, Владислава в Тырговиште нет! А где он? Где он мог находиться в то время, когда его столица вот-вот грозила оказаться захваченной!?
Об этом же спросил посланцев и Караджа-бей, на что было отвечено — Владислав сейчас за горами, в венгерских землях, то есть в Трансильвании, а когда же вернётся, никому не ведомо.
"Значит, сбежал! Трусливо сбежал! — промелькнула мысль у Влада. — Ты всё боялся драться с Владиславом, а он сам тебя боится!" Конечно, юнец тут же себе возразил, что этот трус испугался не девятнадцатилетнего противника, а большую турецкую армию, но произошедшее всё равно казалось удивительным. Получалось, что мужества у Владислава куда меньше, чем у самого Влада, ведь трус сбежал уже дважды.
Предыдущее бегство случилось чуть более десяти дней назад, на Косовом поле в сербских землях. Там состоялось сражение между турками и объединённой христианской армией, которую возглавлял Янош Гуньяди, а Владислав находился при Яноше.
Влад и тогда надеялся встретиться с Владиславом лицом к лицу — встать в турецкие ряды, участвовать в битве и, улучив момент, добраться до своего врага, схватиться в смертельном поединке — но не пришлось. Юнец даже обратился к султану Мурату, самолично повелевавшему турецкой армией в той битве:
— Я прошу позволения взять в руки меч и проявить отвагу, — однако в ответ прозвучало короткое и строе "нет".
Турецкому правителю явно докучала эта просьба, и потому Влад не мог попросить снова. Он вынужденно остался в султанском шатре, надеясь, что Владислав доживёт до конца сражения и попадёт в плен, ведь тогда Мурат мог бы оказать неугомонному девятнадцатилетнему юнцу милость и позволить "поиграть с пленником".
А возможно, оказался бы пленён и Янош Гуньяди. Сразиться с ним один на один Влада тоже тянуло. Юнец ясно представлял себе этот поединок и почти не думал то том, что сражение может окончиться не в пользу турок. Их победа казалась предрешённой — само место боя располагало к победе!
Косово поле в переводе означает "дроздовое поле", но по-сербски название вмещало больше смысла, потому что, говоря "кос", сербы чаще всего подразумевали чёрного дрозда. Когда-то здесь и впрямь можно было увидеть множество небольших чёрных птиц, которые прыгали по земле, неизменно держа хвосты приподнятыми.
Дрозды шли вслед за пахарями, из развороченной почвы выхватывая дождевых червей, любимую свою пищу, а также — жуков и букашек, но это осталось в далёком прошлом. К тому времени, когда Влад оказался на Косовом поле, пернатых собирателей там почти не осталось. Они переселились туда, где кормят лучше, потому что на Косовом поле уже никто не пахал — разве что на самых окраинах. Серёдку не трогали, потому что более полувека назад там случилось большое сражение, в земле осталось много костей, и люди боялись тревожить мёртвых.
В той битве полувековой давности сошлись сербское войско с войском турецким, и турки победили. Сербы не уставали оплакивать своё поражение, но Влад, оказавшись в Косово и зная эту историю, всё равно хотел, чтобы турки победили ещё раз, и вот в соответствии с его чаяниями всё повторилось — турки снова разбили христианское войско на том же месте. Султан Мурат, прямой потомок прежнего султана-победителя, не посрамил честь своего предка.
За битвой на Косовом поле Влад наблюдал с большим воодушевлением, ведь она стала итогом войны, которую начал разгневанный султан, получивший "в подарок" от Яноша Гуньяди голову Владова отца.
Сражение началась в четверг, и Влад, помнится, спросил своего слугу Войку, раз уж тот по рождению серб:
— Чем по вашим поверьям хорошо заниматься в четверг?
— По нашим поверьям? — не понял Войко.
— Каждый народ придумывает свои поверья о том, что хорошо делать в тот или иной день, — сказал Влад. — Эти поверья ещё называются приметами. И они появляются не просто так. Сейчас мы на твоей земле, поэтому я хочу знать здешние поверья. Хорошо ли сегодня биться с врагом?
— Прежняя Косовская битва была во вторник, — заметил серб. — Вот поистине плохой день! По приметам моего народа во вторник лучше ничего не начинать, чтобы не навлечь на себя беду.
— Но сегодня-то четверг, — не отставал Влад. — Хорошо ли начинать битву сегодня?
— Четверг — хороший день, — ответил Войко.