– Во-первых, давай уже перейдем на “ты”. Со всеми общаешься неформально, кроме меня. Во-вторых, Ева, хватит спорить. Уже поздно, и я не отправлю девушку домой на такси, – уверенно рассудил мужчина.
Его слова немного меня успокоили, хотя я и почувствовала странный укол непонятной природы внутри. Звучал Драконов так, будто ничего личного в его поведении не было, но… Личное должно было возникнуть хотя бы потому, что он позволил мне уснуть на своем рабочем диване! И накрыл пледом! За этой бурей мыслей я не обратила достаточно внимания на просьбу.
– Будет ли это уместно? В смысле, вы все-таки мой руководитель, в первую очередь, – мягко напомнила мужчине свое место в иерархии.
– Если предлагаю, значит, уместно, не так ли? Ева?
– Вероятно.. – отвечаю, после небольшой паузы в раздумьях. – Виктор? И только наедине!
– Витя. Наедине, если тебе так удобнее, Ева, – улыбнулся Драконов в ответ, прежде чем выйти из открывшегося лифта.
Мы оказались прямо на подземной парковке, о наличии которой я даже не подозревала. Знакомая машина невдалеке отозвалась на щелчок ключом. Виктор молча открыл мне дверь и упал рядом, за руль. Машина завибрировала, просыпаясь, и мы выехали.
– Что не так с Эвелиной? – почему-то спросил Драконов после того, как мы преодолели треть пути.
– В смысле? – отвлеклась от неловкого рассматривания ночного города за окном.
– Почему тебе не нравится имя Эвелина? Почему только Ева? – уточнил мужчина, аккуратно поглядывая на меня и мою реакцию.
Пожала плечами и сама задумалась над ответом. Нет, я знала причину, но не была уверена, что хочу вдаваться в подробности. В конце концов решила, раз Драконов горит желанием налаживать наши отношения – судя по его поведению – мне стоит поощрить это стремление и тоже сделать пару шагов навстречу.
– У меня не слишком хорошие отношения с родителями. Отец и мать развелись, когда мне было пятнадцать. Но семейная жизнь у них пошла под откос задолго до этого. Сейчас мы почти не общаемся. У обоих новые отношения, новые семьи. Живем далеко друг от друга. – начала перебирать ремешки на рюкзаке, чтобы сконцентрироваться на рассказе и не погрузиться в тоску.
– Скучаешь по ним? – после небольшой паузы Драконов аккуратно коснулся моей руки своим мизинцем. Мы как раз остановились на светофоре. От его пальца по моим рукам и телу пробежала дрожь. Красный свет сменился зеленым, и Виктор тут же одернул ладонь, вернув ее на руль.
– И да, и нет. Скучаю по тому, чего никогда не было. По теплу, взаимоуважению и заботе. – иронично улыбнулась, вспомнив последний разговор с мамой по телефону. Заботилась она о ком угодно, но не о благополучии собственного ребенка. – Эвелиной меня называли родители, пока мы жили вместе. В сущности ничего плохого в этом имени нет. Просто не слишком приятные ассоциации. А для редких друзей я всегда была Евой.
Повисло молчание. Я видела, как Виктор сильнее сжимает руки на руле, как хмурится недовольно. Я опять его расстроила?
Моя новостройка показалась из-за поворота раньше, чем я рассчитывала. И непонятно до конца, испытала я по этому поводу облегчение или наоборот? Уже второй раз нахождение один на один в пространстве этого человека вызывает столько приятных эмоций. Эта забота между строк, противоречивые касания, дрожь, будто озноб.
Я подсказала, у какого подъезда остановиться. Машина затормозила, и я развернулась к Драконову.
– Спасибо… большое. За разговор и за дорогу, – начала собираться, отстегнула ремень.
Мужчина кивнул. После, подумав, добавил:
– Мне нравится, как звучит Эвелина. Благородно, но не вычурно. Тебе подходит.
Я тяжело сглотнула. Признаюсь, даже самое дурацкое смешное имя таким бархатным голосом из уст Драконова звучало бы… интимно. Не найдя, что ответить, вылезла из машины. Перед тем как закрыть дверь, решила разбавить обстановку:
– Ну, надеюсь больше не пускать слюни на ваш…твой диван! Пока! – и убежала в сторону подъезда, запрещая себе оглядываться.
Глава 11.
Во вторник утром позвонил Максим и сообщил, что на работу приходить не нужно. “Не нужно” – в добровольно-принудительном порядке.
– То есть, как? Я уволена? – перебрала в голове все возможные идеи, после того, как коллега огорошил меня новостью.