Ректор вспыхивает ярче своих волос, а Валентайн продолжает:
— Что касается вас, я все еще не понимаю, почему здесь столько гражданских. Это не бал-маскарад, а место преступления, где должны остаться исключительно свидетели и участники события.
Военные, очнувшись от его приказного тона, шустро загоняют собравшихся обратно туда, откуда они пришли. То есть в зал, где танцы, музыка, праздник и вкусняшки, в парке остаемся исключительно мы. Сезар, который так бережно прижимает к себе полураздетую Софию, словно она может рассыпаться в его руках брызгами осколков.
— Адептку Драконову в лазарет и не спускать с нее глаз. Этих тоже.
Валяющихся неудачливых сообщников Аникатии и Лики, как подснежники, собирают военные. Парни кряхтят, воют, но вслед за Сезаром и Софией уходят в портал, поддерживаемые бравыми воинами Даррании, опасливо косящимися на меня. Да что тут, на меня опасливо косятся все, кроме, пожалуй, Люциана. Он шагает в портал за нами: за мной, Ликой и ректором Эстре, которая сжимает кулаки так, что ногтями грозит продырявить себе ладони насквозь.
Определенно моя фантазия дала сбой, я даже головой трясу, чтобы избавиться от этой слишком яркой картинки. В кабинете ректора мне на плечи тяжестью ложатся руки Валентайна, буквально усаживая в кресло. Меня должно трясти, но меня не трясет, я сую ладони между колен и произношу отчетливо:
— Они хотели отравить Софию и снять ее для… — Название соцсети как назло напрочь вылетает из моей головы, и этим пользуется Лика.
— Она врет! — снова визжит она. — Она хотела ее покалечить! Даже ударила! Парни вступились, и она их…
Присоединившиеся к нам двое военных и Люциан тут же подбираются, но больнее мне уже не будет. Теперь уже нет.
— Достаточно, — голос Валентайна перебивает излияния Лики снова. — Ректор, думаю, вы как никто другой знаете, что положено делать по протоколу.
По протоколу в Академии спустя пять минут уже находятся стражи порядка, а еще — профессиональный стражепорядковый секретарь, который с помощью магического пера открывает запись всего, что будет здесь говориться и происходить. Допрос ведет один, второй следит за тем, чтобы никто никого не поубивал, и все в порядке очередности. Сначала допрашивают Люциана.
— Я почувствовал темную магию, когда вышел в парк, — произносит он. — Сначала услышал крики, потом меня от нее затошнило, эту мерзость ни с чем не спутаешь. Потом — сигнализация. Я увидел, что Ларо напала на Драконову… Готов был ее убить. Я вышел из себя.
Как ты мог видеть, что я напала на Драконову? — хотелось спросить мне, но я промолчала. Тяжесть ладони Валентайна на моем плече отрезвляла и помогала мыслить здраво. Потому что, если не мыслить здраво, можно наделать еще больше дел. Еще больше, чем я уже наделала.
После Люциана допрашивали сестру Эстре.
Со слов Лики, она вышла подышать свежим воздухом в парке, когда услышала крики Драконовой. Она бросилась к беседке и увидела, что я воздействую на Софию темной магией. Увидев Лику, я ее отшвырнула, а после на помощь ей бросились трое драконов, которых я раскидала тоже. И решила доделать свое дело, но мне помешало появление Люциана и остальных.
Я слушаю ее отменное вранье как какой-то фоновый шум. На что она вообще рассчитывает? София Драконова же рано или поздно придет в себя, и когда она придет в себя, то все вспомнит. И как Клава заманила ее к беседке, и все остальное. Что-то важное крутится на самом краю сознания, но я никак не могу вспомнить, что. А еще почему-то не могу заставить себя посмотреть на Валентайна: вот же он, стоит тут. И он меня спас. Снова. Но поднять на него глаза удивительно, невыносимо тяжело, словно веки стали свинцовыми.
Такими же как тяжесть того, что я должна вспомнить.
— Аникатия! — перебиваю я, когда память сквозь шок подбрасывает деталь заговора против Драконовой. — Аникатия! Она должна была дать Софии зелье, которое сотрет ее память…
— Адептка Ларо, сейчас допрашивают не вас… — пытается перебить меня страж порядка, но снова вмешивается Валентайн:
— Что за зелье? Откуда ты это знаешь, Ленор?
— Гуляла по парку, когда услышала их, — киваю на Лику. — Они все в заговоре. Она, Лузанская и Аникатия Эльдор.
Лика становится бело-зеленого цвета, а Валентайн кивает одному из военных:
— Проверьте адептку Эльдор. И приведите сюда Клавдию Лузанскую.
Суеты вокруг как-то разом становится больше. Те военные, которые занимались сопровождением адептов на праздник (хотя какой сейчас праздник?), сначала забегают в кабинет — по старинке, без портала, потому что те двое, что здесь были, отправились выполнять приказ Валентайна, а оставлять здесь опасную меня очень опасно. По крайней мере, я это воспринимаю именно так. Давящий, режущий взгляд Люциана уже не может причинить мне вред, это как лечить зуб под анестезией. Вроде воздействие чувствуется, но боли не причиняет.