Чайльд едва скользнул взглядом по коробке с игрой и вновь опустил глаза в листок. Фишль с Кадзухой приблизились.
— Извините, я немного заплутал в мыслях, — признался Чайльд. — Это, кажется, продолжение той сказки, которую я рассказывал вам в фуникулере.
— Что там написано? — осторожно спросила Люмин.
Чайльд потер переносицу.
— Ну, здесь повествование ведется от первого лица, а потому напоминает ее личный дневник. Прабабушка пишет, как однажды она, совсем юная чародейка, заселилась в дом на вершине горы, который унаследовала от своей матери. И как она познакомилась здесь с бумажными драконами.
— Жаль, что твоя прабабушка так и не смогла закончить эту историю, — с грустью сказала Люмин.
Чайльд одарил ее печальной улыбкой.
— Да. Жаль. Ну, — он положил страницу обратно на стол и вновь напустил на себя беззаботный вид. — Как успехи с елкой?
Фишль развела руками, а Кадзуха с сожалением покачал головой.
Чайльд вздохнул, но похоже, твердо решил не отчаиваться, и ребята не меньше часа провели на чердаке, осматривая шкафы, заглядывая в многочисленные сундуки и ящики. Фишль отыскала костюм Санты, который мог бы подойти разве что Тевкру. Кадзуха раздобыл несколько искусственных еловых ветвей, которыми предложил обвить перила лестницы. Люмин нашла в дополнение к бумажному фонарю с резным абажуром набор свеч, а Чайльд извлек с верхней полки стеллажа снежный венок, которым с наглой ухмылочкой украсил волосы Люмин.
— «Два-один» в мою пользу, — подмигнул он.
— А мы в чем-то соревнуемся? — выгнула бровь Люмин.
— Ну как же, — Чайльд еще немного пошарил рукой по верхней полке, но не обнаружил ничего интересного и спрыгнул с табурета. — А как же наше соревнование «Надень на другого самую идиотскую шапку, какую только сумеешь найти»?
Люмин прыснула. Она успела уловить свое отражение в старинном зеркале — то ли дело было в мягком сиянии гирлянд, то ли венок и впрямь смотрелся неплохо.
— С названием определенно стоит поработать, — заметила она.
И, отыскав гномий колпак, нацепила его на голову Чайльда.
— «Два-два»! Сдаете позиции, мистер.
Рыться на чердаке было увлекательно, но в конце концов ребятам пришлось признать поражение — елки нигде не было.
— Ну какого черта! — выругался Чайльд.
Он так остро воспринял эти новости, будто отсутствие елки означало конец Рождества. Люмин тронула его за рукав.
— Да брось, — попросила она. — Это же просто елка! Можем принести в гостиную маленькие из наших комнат. Или придумать что-нибудь другое.
Чайльд открыл рот, чтобы что-то сказать, но взглянул на Люмин, раскраснелся и передумал. Вместо этого он зачесал назад волосы и, махнув рукой, с обреченным видом поплелся к выходу с чердака. Даже нелепый гномий колпак не сумел поднять ему настроение.
Фишль, Кадзуха и Люмин обменялись быстрыми взглядами.
Пока Чайльд напоследок осматривал чердак, словно надеялся, что в отчаянный момент елка материализуется из воздуха сама собой, все трое соскользнули вниз.
— Пойдем, — позвала Люмин. — Давай лучше чай попьем. А там обязательно что-нибудь придумается!
Вздохнув, Чайльд наконец сдался и, погасив гирлянду у входа на чердак, поставил ноги на лестницу.
И вдруг — кр-р-рак! — ножки лестницы ни с того ни с сего обломились, и Чайльд рухнул на пол. Гномий колпак слетел с его головы. Растянувшись на старых досках, Чайльд заохал от боли, и друзья тут же бросились на помощь.
— Чайльд!
— Ты в порядке?
— Ничего себе не сломал?
Чайльд потер расшибленный локоть и потрясенно уставился на остатки лестницы. Ножки выглядели так, словно кто-то намеренно их подпилил! При этом, как Чайльд ни старался, он не мог вспомнить, целыми ли они были, когда он спустил лестницу с чердака.
Люмин и Кадзуха помогли ему подняться. К счастью, если не считать мелких ссадин и стесанного локтя, Чайльд не пострадал.
Изумленно оборачиваясь на сломанную лестницу, все четверо решили поскорее покинуть верхний этаж и вернуться в гостиную, где Ёимия и Коллеи помогали маме Чайльда расставить свечи, а Беннет и Итэр вместе с отцом Чайльда пытались разобраться со старым проигрывателем.
Завидев ссадины Чайльда, его мама едва не выронила свечи.
— Ох! Что случилось?
— Дурацкая лестница сломалась, — проворчал Чайльд. — И елку мы не нашли. Одним словом, я все испортил.
Взгляд мамы Чайльда смягчился. Передав свечи Коллеи, она подошла и, ласково обхватив лицо сына, заставила его повернуться так, чтобы на ссадины упал свет. Чайльд попытался вывернуться, но не так-то просто это сделать, когда тебя держит мама, обеспокоенная твоим здоровьем.
— Пойдем-ка в кухню, — предложила мама Чайльда. — Поможешь мне, крошка? — обратилась она к Люмин.
Люмин с готовностью кивнула и, отдав Итэру бумажный фонарь и свечи, последовала за мамой Чайльда в кухню.
Там мама усадила Чайльда на стул и, велев ему сидеть спокойно, осмотрела его ободранный локоть. Тем временем Люмин, следуя ее подробным указаниям, забралась на стул и достала с верхней полки углового шкафчика целебную мазь.
— Да не надо, — отпирался упрямый Чайльд. — Я в порядке! И вообще, я не ребенок!
— Конечно, конечно, — отмахнулась мама Чайльда.
Она рассказала Люмин, как следует наносить мазь, а затем, взъерошив волосы на голове сына, подмигнула ему и ушла.
— Что это было? — возмутился Чайльд. — Ну подумаешь, пара царапин, глупости какие. Не надо, Люми. Само заживет.
Люмин подцепила немножко мази и осторожно провела пальцем по ссадине Чайльда, отчего его глаза на мгновение расширились. Смутившись, он пробормотал:
— Ладно. Ты все равно уже начала. И руки у тебя теплые, так что…
Окончательно запутавшись, он раскраснелся и умолк. Люмин засмеялась.
— Прости, — вздохнул Чайльд. — Я тебя подвел. Я просто хотел, чтобы у нас была нормальная елка. Ну, знаешь… Не хуже, чем в Лондоне.
Удивленная его словами, Люмин задержала свою руку на его щеке, и Чайльд поднял взгляд.
— Эй, ребята! — в кухню влетел Беннет. Люмин поспешно отскочила от Чайльда, сделав вид, что ей нужно срочно проверить содержимое баночки с мазью. — Пойдем скорее в гостиную! Ёимия такое придумала — закачаешься!
Заинтригованные, Люмин с Чайльдом поспешили за Беннетом. Когда они вернулись в гостиную, Ёимия стояла посреди комнаты и рассказывала всем свою идею.
— Люмин, Чайльд, — обрадовалась она.
— Она тако-о-е придумала! — с загадочным видом заохал Антон, младший брат Чайльда, с дивана.
Тоня опустила ладонь на его макушку и ласково взъерошила волосы. Ёимия тем временем обратила сияющий взгляд на Чайльда:
— Я подумала, раз уж мы не можем найти искусственную елку или срубить живую, почему бы нам не украсить ту елку, что стоит во дворе?
— Елку дружбы людей и драконов, — выдохнула Люмин.
Это была замечательная идея.
Чайльд метнулся через гостиную и, приподняв Ёимию над полом, радостно закружился с ней по комнате, восклицая:
— Ты гений, Ёимия! Ты гений!
Друзья засмеялись, а папа Чайльда тотчас отправился в гараж, чтобы принести из машины игрушки и гирлянды. Мама пообещала сварить всем горячий шоколад, чтобы украшать елку на морозе было теплее и веселее.
А Чайльд все стоял посреди гостиной и, глядя за окно, на ель, растущую у дома с незапамятных времен, посмеивался:
— Ты спасла Рождество, Ёимия.
Ёимия тут же принялась с энтузиазмом делиться идеями, как можно будет украсить елку, и Люмин, наблюдая за ней, такой подвижной и энергичной, отвернулась с грустной улыбкой.
«Не забивай голову глупостями, В напомнила она себе. — Ты уже давно все для себя решила. И Чайльд…»
Обернувшись через плечо, она увидела, как Чайльд с интересом прислушивается к болтовне Ёимии.