Второй: Брюнхильда оказалась вовсе не такой хитрюгой и жадиной, как, по итогам предыдущих рассуждений, могло нам показаться. Так, она безвозмездно и бесплатно передала бразды правления над своим королевством дяде. А с собою взяла лишь десятка два ларцев с казною и прочим добром; да и то - лишь для того, чтобы одарить этими богатствами своих новых подданных.
Правда, по приезду, за свадебными хлопотами, она забыла о своём обещании. А затем - и о томившей её жажде благотворительности. Не повезло бургундцам: память у новой королевы оказалась девичьей...
Зато приглашённым на свадьбу гостям понравилось, что Гунтер женился на вредной богатой красавице, а не на доброй нищей уродине. В течение дня, наступившего после первой брачной ночи молодых, им было приятно: пили, ели, тихонько шушукались и громко веселились, глядя на мрачную физиономию измятого и потрёпанного жениха.
Ещё бы не быть ему мрачным и недоумевающим! При первой же попытке исполнить супружеский долг он попал в страстные и удивительно сильные объятия невесты. Настолько сильные... настолько крепкие... словно обнимала его не женщина, а нечто типа осьминога, обкрутившего вокруг него свои мощные щупальца-хоботы. Скрутила его Брюнхильда этими объятиями в придушенный комок, да и подвесила в таком виде на крюк в потолке. Всю ночь мучился там бедолага от боли и чувств беспомощности, злости и стыда; лишь под утро сняла его с крюка коварная невеста. Но зато днём она выглядела счастливой и довольной; и даже сделалась заметно красивше.
Делать нечего; пришлось королю прибегнуть к помощи и содействию могучего Зигфрида. Во вторую ночь в кромешную тьму королевской спальни вошёл он. Сразу же на постели завязалась напряжённая борьба. Под её шум в спальню (очевидно, под кровать - где ещё там прятаться) тихонько прополз законный муж. К утру, так и не сумев справиться с неопознанным мужчиной (женщины, в отличие от потусторонних духов, в темноте не видят), Брюнхильда, окончательно ослабев, признала своё поражение. После чего Зигфрид незаметно(?) удалился, а Гунтер, так же незаметно выползший из-под кровати, наконец-то получил от супруги ему полагавшееся.
В итоге после второй брачной ночи гостям находиться в пиршественном зале было полезно: счастливый Гунтер раздал им большую часть государственной казны (за вычетом того, что досталось Зигфриду).
И всё же - больше всех, больше Зигфрида и свадебных гостей повезло с бракосочетанием Брюнхильды её исландскому дяде. Целое королевство в подарок от неё отхватил! Даже жаль, что не знаем имени счастливца. Ну-ка, заглянем в энциклопедию: кто, после Брюнхильды, был королём Исландии? Ага, вот: 'В Исландии вплоть до 1262 г. правил альтинг: общенародное собрание'.
Что? Исландия вовсе не была королевством? Или, хотя бы, графством? Являлась вечевой республикой типа нашего Новгорода?
А далее?
В 1262-1264гг. Исландия... была захвачена Норвегией, и с тех пор там правил наместник норвежского короля. Деву или её исландского дядю на такую роль потомок норвежских викингов не назначил бы. А что произошло с Исландией позже? В 1397 году Исландия... вместе с Норвегией и Швецией оказалась под властью Дании.
Ох и даны! Мы-то с Беовульфом думали, что они, после получения от него гуманитарной помощи, вовеки в себя не придут. А они и в себя пришли, и в Британию поквитаться с соплеменниками Беовульфа приплыли, попутно всю Европу разграбили да сожгли, и даже на холодной Исландии руки погрели.
Ох и Брюнхильда! Мы-то, вместе с Гунтером, поверили, что она - королева. А она, оказывается, самозванка, брачная авантюристка и матёрая уголовница. Сняла, за умеренную плату, на малолюдном острове с виду приличный замок, научила слуг, что говорить и как себя вести, да и разослала по адресам всех королевских дворов Европы свои объявления: 'Красивая м/о королева б/к, без ч/ю и ж/п осчастливит браком щедрого состоятельного короля, сумевшего победить её в спортивных состязаниях'. Самоуверенные короли, не догадываясь, что коварная невеста обладает невероятными для человека силами и способностями, приезжали в её острог, привозили королевские подарки. После вполне предсказуемого проигрыша (как и после незапланированного выигрыша) короли и все их спутники лишались голов, а подарки и прочие вещи пополняли собой сокровища 'королевы'.
Так же было бы и с Гунтером, если бы не Зигфрид. Точнее: если бы не помогавшие Зигфриду таинственные силы... Благодаря которым герой не только получил благословение короля на свадьбу с его сестрой, но и средства, достаточные для шикарного свадебного путешествия. Чем и занялся. Где провела молодая счастливая пара несколько лет, неизвестно; хотя и понятно, что не в 'королевстве Нидерландском'. Истощив предоставленные Гунтером ресурсы ( а может быть, устав от хлопот с перемещением по тогдашнему бездорожью сотни перегруженных телег с экспроприированными у дракона драгоценностями) , счастливые (хотя и бездетные) влюблённые вернулись в Бургундию.
Напрасно они это сделали! Недоучёл Зигфрид коварства дважды обиженной им валькирии. Настроила она влюблённого в неё Гунтера против Зигфрида, вовлекла в заговор вельмож, недовольных хамским поведением самозваного королевича... И тот, ударом в спину, был убит. Причём - о месторасположении единственно уязвимого пятнышка на теле Зигфрида Брюнхильда обманом вызнала у верной, но глуповатой жены героя, у Крымхильды.
Несчастная вдова провела десять тоскливых одиноких лет в дворце брата и его жены, прежде чем пришло избавление от столь ненавистного соседства: её сделал предложение король гуннов. У того жён было - огромный гарем; но - к старости захотелось породниться с европейскими королями. А Гунтеру хотелось избавиться от мрачной сестрёнки; и вскоре та, к удовольствию всех заинтересованных лиц, откочевала немного севернее.
Через какое-то время Крымхильда сообщила брату о появлении у него племянника - гуннского королевича; и пригласила его на праздник, намеченный по такому важному поводу. При этом она настоятельно рекомендовала ехать всем двором, с женой и вельможами. И приложила к собственному письмо официальное послание мужа, полное заверений в самом добром отношении к новому родственнику.
Гунтер охотно согласился. Брюнхильда его не отговаривала, но ехать с ним отказалась наотрез. Весьма похоже на то, что валькирия предвидела ситуацию: стараниями мстительной Крымхильды во время праздничного пиршества возникла потасовка между гуннами и бургундами. В которой Гунтер, его вельможи и его рыцари были убиты. Кроме того, погиб тот, ради кого состоялось 'празднество' - грудной сын Крымхильды.
Да... страшна месть бургундской женщины... бессмысленна и беспощадна.
Заглянем в историю: была ли битва между гуннами и бургундами? Была: в 436 году. Король бургундов был убит, войско практически уничтожено, государство развалено и разграблено.
Вот теперь нам окончательно понятно: изображаемые в 'Песни о Нибелунгах' события происходили в первой половине пятого века. А специфический для 10-13 веков язык изложения тех событий (с соответствующими историческими несоответствиями, ляпсусами и прочими погрешностями) является признаком того, что данная песнь и в самом деле была впервые записана в начале 13 века. Скорее всего, записана она была каким-то придворным поэтом, украсившим повествование перлами своего внеисторического творчества, имевшего целью всего лишь развлечение обитателей данного двора.
И всё же - невольно возникает ощущение, переходящее в чёткое понимание: насколько же наши былинные богатыри самоотверженнее, честнее, смелее и добрее, говоря одним словом - человечнее западноевропейских героев! А ведь тот же Зигфрид (типичный 'маленький дракон'), силою таланта Вагнера был поднят до заоблачных высот; вполне логично превратился в символ гитлеровского государства; да и сейчас пользуется восхищённым вниманием жителей Европы и Америки...
Ну - пусть уж они сами разбираются, кто, как и почему тогда и там действовал, и кто был прав, кто - виноват; им это ближе, а значит, и виднее. А многим из нас, надеюсь, дороже и ближе Илья Муромец, Алёша Попович и Добрынюшка.