— Вполне, — кивнул я.
Мы переключили радар на пятидесятикилометровый радиус и стали следить за продвижением двух странных предметов, один из которых уже был нам известен, в направлении моей фермы. Обстановка накалялась…
Скоро мы переключили радар на десятикилометровый режим. Стало ясно, что зелёный объект приближается несколько быстрее красного. А у нас больше не было квадрокоптеров, так что зелёной точке придётся побыть инкогнито (а насчёт первого беспилотника: у него села батарейка, а новых мы купить не догадались).
Через полтора часа после начала наблюдений зелёный пиксель вплотную приблизился, но не к ферме, а к поляне с нашими домами. Ферму эта штука не заметила. Но затем она повернула, объехала поляну с драконами (я не сомневался, что это ещё один лазутчик) и снова направилась к нашим домам.
Я вышел, решив дать отпор неизвестному на скоростной колымаге. Я уже слышал рёв двигателя и шорох колёс, рвущих и разбрасывающих траву под собой, ломающих мелкие кустики, но густые древесные заросли не давали мне возможности разглядеть, что там такое едет.
И вот наконец оно выехало на поляну… У меня тут же отвисла челюсть: ведь то был мой брат Сева на БТР-90! Он затормозил в пяти метрах от меня, в то время как я вынимал свой главный жевательный аппарат из ямы глубиной в локоть, а брат стоял на броне и преспокойно считал мои зубы.
Наконец, я прибрал челюсть на место и взял себя в руки. Тут только Сева, одиннадцатилетний авантюрист, угнавший бронетранспортёр, вступил в диалог.
— А ничего у вас ферма, большая, — неожиданно сказал он, — и домики хорошие, мне бы в таком поселиться.
— Вообще-то ферма моя, — пробурчал я сердито. — Кстати, откуда транспорт?
— Я угнал БТР с секретного военного полигона в сорока километрах отсюда на северо-восток, причём ещё несколько машин я взорвал украденными с тамошнего склада гранатами…
— Так там же часовой, на складе-то, да и полигон должен быть обнесён заграждениями из колючей проволоки!
— Знаю, — улыбнулся он. Со стороны это выглядело устрашающе. — Я перерезал проволоку и спустил собак на часового.
— Так ты же их боишься больше, чем конца света!
— Ради дела приходится преодолевать и не такое.
— А где ты взял собак?
— Там по соседству кинологическая площадка.
— Ты понимаешь, что всё совершённое тобой тянет на семьдесят лет тюрьмы?!
— Именно на семьдесят?
— Это первое число, пришедшее мне в голову.
— А мне какое до этого дело? — пожал он плечами. — Вы сможете и мне позволить работать на ферме драконов?
— Ну… я не знаю… Надо спросить у Ульяны.
Я вошёл обратно в дом. Напарница спросила:
— Викинг находится в двух километрах, будет здесь через две минуты с копейками… Кто же этот зелёный? Ты его видел?
— Да — это мой брат на угнанном БТРе. Мы можем принять его в драконники?
— Пока нет, не можем… Но сейчас пусть не мешает. Осталось меньше двух минут. Подожди…
Она сбегала к себе, принесла арбалет, стрелу и пустую ампулу. Достала откуда-то бутылку снотворного и пакетики с красным перцем и порохом (все они были подписаны), смешала всё это в ампуле и нацепила её на стрелу.
Мы выбежали во двор. Я приказал Севе отойти подальше, что он, хоть и с тихими возражениями, но исполнил.
Ульяна наложила стрелу на арбалет.
— Ты и стрелять умеешь? — удивлённо спросил я.
— Позже расскажу, — ответила она, не оборачиваясь.
Викинг приближался. Моя подружка навела на него лазерный прицел… Стрела полетела быстрее ветра и врезалась в незваного гостя. Он завопил и замотал головой: перец попал ему в глаза и в нос, снотворное — в рот, а порох — в дракона.
У викинга, видимо, помутилось в уме, потому что он стал крушить существо, на котором летел. Оторвал дракону крылья… и в этот момент порох, попавший в детали, сдетонировал.
В воздухе повисло серое облако дыма. Мы услышали глухой удар и сдавленный вскрик; ничего не было видно. Вскоре дым рассеялся, и мы заметили, что дракон разлетелся на составные части числом около двухсот, и все они разбрасывали фонтаны белых искр. Голова Механизма валялась в сторонке, и глаза дракона уже не светились.
Мы прошли в середину образовавшегося электрического моря, где лежал викинг, накрыв собой одно из крыльев своего странного «махолёта». Мы осмотрели разведчика: вроде переломов нет, хотя он упал с высоты пятого этажа, пульс есть, а из повреждений только синяки, царапины от острых металлических краёв и ожоги слизистой глаз и носа. «Не следует стрелять в человека перцем», — подумал я.