— Так покажи же тогда свою благодарность. Ты шевелился, наши наблюдатели отчетливо это видели. Что ты такое увидел, что тебя так встревожило?
Титан умолк.
— Великолепно, — сказала Алкиона. — Услышав такое, наши будут просто в восторге.
— Это из «Мотсогнирсаги», одной из священных книг рода карликов, — сказал Вилл, нажав предварительно паузу, чтобы голос его не записался. — Впрочем, мне говорили, что никто из поверхностных никогда ее не читал.
— Ну что ж, верь не верь, но это куда более внятно, чем вся та чушь, с которой мы обычно имеем дело. Дай мне еще одну курицу. — Алкиона кивнула Виллу, чтобы он снова включил запись, и повторила ритуальное кровопускание. — Какую форму принимает эта угроза?
— И другое знамение явилось на небе: вот большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим; хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю[68].
— Этого я не знаю, — заметил Вилл.
— Зато я знаю, — огрызнулась Алкиона, — и ничего хорошего это не сулит. Еще одну курицу! — Снова брызнула кровь. — Так это что же, будет война?
— Я видел войну. Я видел войну на земле и на море. Я видел кровь, струящуюся из раненых. Я видел тела, валяющиеся в грязи. Я видел разрушенные города. Я видел голодающих детей. Я видел отчаяние матерей и жен…[69] В ответ я говорю: пусть они только попробуют[70].
— Все веселее и веселее. Еще одну курицу!
— Это будет последняя.
— Ты просто пиши там и не мешайся, ладно? А что, эти беды совсем уже близко? — спросила Алкиона у титана. — Или ты видишь их в будущем?
— Куриная кровь очень жиденькая штука, — пророкотал титан.
— Вот уж не знала.
— Как же долго торчу я здесь и все сохну и сохну. Ну как же хочется чего-нибудь покрепче.
— Жизнь — штука тяжелая.
— Когда-то я извлекал кровь из миллионов таких, как ты. Толпы и толпы сходились ко мне на ладонь, а я давил их, как зерна граната, и выжимал из них сок. Я пил и пил, и даже того, что проливалось у меня мимо рта, хватило, чтобы сделать горы красными, а моря темными, как вино.
— Отвечай на мой долбаный вопрос. То, что ты видишь, оно уже близко? Или только когда-то будет?
Огромные каменные глаза медленно развернулись в орбитах и взглянули на Вилла с Алкионой. Затем с той же медлительностью они развернулись назад.
— Оно уже здесь.
Огромное каменное лицо вновь застыло в неподвижности.
Вилл выключил диктофон.
В приступе ярости Алкиона сшибла ногой с балкона куриные трупики и швырнула вслед за ними пустую корзинку.
— Ну всегда, всегда одно и то же — высокопарные слова, которые ровно ничего не значат, и зловещие предупреждения об угрозах, неизвестно каких и неизвестно откуда! Теперь мне придется угробить добрых три дня, сочинять отчеты, из которых вроде бы получится, что мы тут что-то действительно узнали, а не плюхнулись мордой в лужу. Не знаю, почему бы нам просто не прикрыть нашу долбаную лавочку. — Она вспрыгнула в седло и протянула руку Виллу. — Залезай.
— Подожди — Вилл достал швейцарский армейский нож, резанул по своей левой ладони косой крест и смочил брызнувшей кровью серые каменные губы. — Это не слишком много, — сказал он, — но ничего лучшего у меня нет, да и ты ничего лучшего быстро не добудешь.
Медленно, очень медленно губы всосались в рот — будь они из обычной плоти, это имело бы вполне определенный сладострастный оттенок — и столь же медленно вернулись в прежнее положение, уже облизанные начисто.
— В тебе есть смертная кровь, — сказал титан.
— Я знаю. Но кормил я тебя совсем не ради этого.
— И темная сила. Ты считаешь, что обуздал ее, но это не так. Чудовище залегло в твоих потаенных глубинах и набирает силу.
— И не ради этого.
В огромных серых глазах появился злобный отблеск.
— Тогда спрашивай.
— Возможно, я хочу большего, чем мне положено, — начал Вилл, — но мне это ровно по хрену. Да мне и все ровно по хрену, кроме Алкионы. Смогу ли я ее завоевать? Может ли наша любовь быть долговечной? Сможем ли мы прожить вместе до конца наших дней? Это все, что мне хочется знать.
Губы титана слегка изогнулись, так что на каменном лице появилась откровенная издевка.
— Тебе нет нужды обращаться к оракулам, и без того понятно, что о браке леди из рода Л'Инконну и претендента на Обсидиановый Престол не может быть и речи. Особенно после того, как ты насмерть поссорился с ее братом. Но ты меня все же спросил, и таково мое предсказание. Если хочешь услышать больше, ты должен порезать себя еще раз, и поглубже.