Вот поднялся Патрик, и лицо его было угрюмо.
- Я не могу этого принять, - сказал он негромко. - Госпожа Лорана -доблестная воительница, но командовать на поле боя ей еще ни разу не доводилось...
- А тебе, юноша? - невозмутимо поинтересовался Астинус.
Патрик залился неудержимым румянцем:
- Тоже нет, но я - это совсем другое дело! Она - жен...
- Да будет тебе, Патрик! - засмеялся рыцарь Маркхэм. Это был беззаботный и жизнерадостный молодой человек, полная противоположность суровому и серьезному Патрику. - Шерсть на груди еще не означает полководческого таланта, продолжал он. - Право же, нашел, о чем волноваться! Это политика, и Гунтар, я считаю, поступил мудро.
Настал черед Лоране краснеть - она знала, что молодой рыцарь был прав. Все верно: надо же дать время Рыцарству перестроить изрядно потрепанные ряды, а Гунтару - покрепче усесться в магистерское седло...
- И все-таки это неслыханно! - не сдавался Патрик. Он старался не смотреть Лоране в глаза. - Я уверен, что Мера не допускает женщин даже и ко вступлению в Рыцарство...
- А вот и ошибаешься, - спокойно заявил Астинус. - Прецедент есть. Во время Третьей Войны с драконами молодая женщина, потерявшая отца и братьев, была посвящена в рыцари. Впоследствии, став Рыцарем Меча, она с честью погибла в бою, и братья-Рыцари оплакали ее гибель.
Эти слова сопроводила глубокая, тишина. Государь Амозус выглядел до крайности смущенным, - замечание Маркхэма насчет шерсти на груди едва не загнало его под стол. Астинус холодно взирал на юного Патрика. Маркхэм вертел в руках бокал, поглядывая на Лорану и улыбаясь. После короткой внутренней борьбы, вполне отражавшейся на его лице, Патрик угрюмо сел. Рыцарь Маркхэм высоко поднял бокал:
- За нашего Главнокомандующего!
Лорана не ответила на тост. Итак, она командует. Но чем?.. - спросила она сама себя с горечью. Разбитыми остатками Соламнийских Рыцарей, не пустивших драконидов в Палантас?.. Из нескольких сотен, прибывших сюда на кораблях, в живых осталось едва пятьдесят. Да, они победили... Но какой страшной ценой! Око Дракона погибло, а от Башни осталась груда развалин... - Да, Лорана, сказал вдруг Астинус. - Тебе придется собирать обломки и строить все заново.
Она испуганно вскинула голову: этот странный человек читал ее мысли! - Но я не хочу... - непослушными губами пробормотала она.
- Полагаю, ни один из нас, сидящих здесь, не хочет, чтобы то, что происходит теперь на свете, происходило, - довольно ядовито заметил Астинус. Но коли уж война началась, каждый должен сделать все, что в его силах, для победы.
Он встал. Палантасский Государь, полководцы и Рыцари сейчас же почтительно поднялись. Одна Лорана осталась сидеть. Она смотрела на свои руки, лежавшие на столе, и, чувствуя взгляд Астинуса, упрямо не поднимала глаз.
- Тебе непременно нужно идти, Астинус? - в голосе Амозуса прозвучала жалобная нотка.
- Непременно. Моя летопись не должна прерываться. И так уже я слишком долго отсутствовал... У вас же еще много работы, причем в основном рутинной и скучной. Я вам больше не нужен. У вас есть вождь... И он указал рукой на Лорану.
- Что?.. - краем глаза она все-таки заметила его жест и наконец подняла голову. Она посмотрела на историка, потом на Государя: - Я?.. Вы что, шутите? Меня назначили всего лишь командующим Ры...
- Что дает нам полное право вручить тебе командование палантасским войском, - сказал Государь. - И, коль скоро Астинус тебя рекомендует...
- Не так, - перебил Астинус. - Я никого не рекомендую. Я не вмешиваюсь в ход истории... - Тут он вдруг осекся, и Лорана с изумлением увидела, как в кои веки раз дрогнула бесстрастная маска, выдавая сожаление и глубокую боль. - Я стараюсь не вмешиваться в события. Но иногда даже я совершаю промахи... - У него вырвался вздох, и маска вновь вернулась на место: - Я сделал то, зачем приходил сюда. Я напомнил вам кое-что из прошлого. А уж пригодится это вам в будущем или не пригодится... И он направился к двери.
- Погоди! - вскакивая, крикнула Лорана. Шагнув следом за ним, она едва не споткнулась, встретив его холодный, суровый взгляд. Она налетела на этот взгляд, точно на глухую каменную стену. - Погоди, - повторила она. - Ты... Видишь все, что случается в мире? Видишь так, как оно есть?
- Да.
- Значит, ты можешь сказать нам, где стоят драконидские армии, что они собираются...
- Ты знаешь об этом ничуть не хуже меня.
И Астинус вновь повернулся к двери... Лорана быстро обвела взглядом комнату. Государь и полководцы с улыбкой наблюдали за ней. Да, она снова вела себя, точно капризная, избалованная девчонка... Но кое-какие вопросы ей все же следовало разрешить. Астинус был почти уже у двери; слуги спешили распахнуть ее перед ним. Вызывающе глянув на остальных, Лорана выскочила из-за стола и быстро пересекла мраморный пол, нещадно путаясь в длинных, мешающих юбках. Астинус услышал ее шаги и чуть задержался на самом пороге.
- Я должна задать тебе всего лишь два вопроса, - подходя к историку, тихо сказала она.
- Да, - сказал он, вглядываясь в ее зеленые глаза. - Один - у тебя в голове, другой - в сердце. Задай первый из них.
- Есть ли еще на свете хоть одно Око Дракона?
Мгновение Астинус помедлил. И вновь Лорана увидела боль в его взгляде, и лицо, которого не касалось текучее время, вдруг постарело.
- Да, - сказал он наконец. - Существует. Это я вправе тебе открыть. Одно Око еще существует, но не в твоих силах разыскать его и использовать. Так что лучше оставь эту мысль.
- Оно было у Таниса, - настаивала Лорана. - Означает ли это, что он его потерял? Где... - голос ее дрогнул - это был второй вопрос, вопрос ее сердца. - Где он?..
- Я сказал: оставь эту мысль.
- О чем ты?..
Лорану проняла дрожь - таким морозным холодом повеяло на нее от этих слов.
- Я не предсказываю будущего. Я вижу лишь настоящее - по мере того, как оно превращается в прошлое. Я вижу все с самого начала времен. Я видел любовь, которая в своем величии самопожертвования дарила миру надежду. Я видел любовь, которая пыталась превозмочь гордыню и властолюбие - и не могла. Ее поражение бросило на мир лишнюю тень, но это лишь тучка, ненадолго затмившая солнечный лик. Солнце, имя которому Любовь, светит по-прежнему... Видел я и любовь, затерявшуюся во тьме, любовь, доставшуюся недостойному, потому что любящий - и равно любящая - так и не смогли разобраться в своем собственном сердце...
- Ты говоришь загадками! - рассердилась Лорана.
- В самом деле? - спросил Астинус. И поклонился: - Прощай, Лоранталаса. Прощай и прими совет: думай только о долге... Историк вышел.
Какое-то время Лорана смотрела ему вслед. "Любовь, затерявшаяся во тьме..." - неотвязно звучало у нее в ушах. Была ли это вправду загадка -или она знала ответ и попросту не решалась признаться себе самой, на что и намекнул ей Астинус?.. "Я оставила Таниса в Устричном - заправлять делами в мое отсутствие", - сказала ей Китиара. Китиара. Повелительница Драконов. Китиара. Его человеческая возлюбленная... И внезапно сердечная боль - боль, занозой сидевшая там со времени разговора с Китиарой, - исчезла, оставив после себя лишь холод и пустоту, черный провал вроде того, что оставили в ночном небе исчезнувшие созвездия. Любовь, затерянная во тьме. Таниса больше нет. Вот, значит, что хотел сказать ей Астинус. Думай только о долге. Что ж, она будет думать о долге. Больше у нее в жизни ничего не осталось.
Приняв решение, она повернулась лицом к палантасскому правителю и его полководцам и гордо откинула голову - волна золотых волос отразила пламя свечей.
- Я принимаю командование армиями, - сказала она, и в голосе ее эхом отдалась ледяная пустота, зиявшая в сердце.
- Вот это, я понимаю, работа! - Флинт с удовлетворением притопнул ногой по каменным плитам Старой Стены. - Сразу видать, что эту стену строил не абы кто, а гномы. Смотри, как тщательно вытесаны и подогнаны камни! И попробуй отыщи хоть пару одинаковых!..