- Я держу его, квестор, идите себе. Спокойно, Даймонд, - сказал мальчик, поглаживая коня по носу.- Я займусь им и принесу ваши вещи, как только все обустрою.
Лайам поблагодарил его, задержавшись лишь для того, чтобы отстегнуть от седла дорожную сумку. Закинув ее на плечо и позволив дракончику вспорхнуть на другое, он зашагал к гостинице.
Внутри царила страшная неразбериха. Горластые слуги сновали туда-сюда, перетаскивая поклажу приезжих. Их было так много, что Лайам не сразу сумел поймать и припереть к стенке какую-то женщину со связкой ключей, которая вроде бы знала, где и кому назначено разместиться. Испуганно оглядываясь на Фануила, ключница повела важного господина по переполненным коридорам гостиницы. Сначала они, одолев три лестничных марша, поднялись наверх, затем, уже по другой лестнице, спустились чуть ниже и нашли нужную комнату лишь потому, что дверь ее была настежь распахнута и Лайам сумел углядеть в помещении Проуна.
Первый квестор сидел на сундуке в одной рубахе и белых подштанниках, а угрюмый слуга почтительно его брил. Проун едва кивнул головой в ответ на приветствие. Лайам, однако, уже привык к подобному отношению и вел себя так, будто в комнате, кроме него самого, никого нет. Этот номер был куда больше, чем те, в которых им пришлось ночевать по дороге из Саузварка, и гораздо чище. Пол сверкал полировкой, от постелей не пахло плесенью, у растопленного камина стояли наготове три чана с горячей водой.
Лайам немного походил туда-сюда, привыкая, потом раскрыл сумку и достал из нее бритву, затем пристроил укладку в углу возле окна, закрытого ставнями. Фануил тут же свернулся на ней, прикрыв нос хвостом и стараясь сделаться незаметнее. С самого начала Проун заявил, что не станет спать рядом с драконом, но Лайам уперся, сказав, что тот не будет шуметь, что от него не пахнет и что маленькие дракончики прекрасные сторожа. Проун неохотно уступил, но Лайам все равно приказал маленькому уродцу вести себя тише воды и ниже травы. Как только дракончик устроился, он поправил на ремне и без того острую бритву и стал ждать, когда мальчик принесет вещи.
- Сойдет, пожалуй, - буркнул Проун, и слуга тут же прекратил его брить. - Приготовь мне костюм для ужина. Думаю, тот, с разрезными рукавами из синего бархата - и отдай в чистку камзол, в котором я ехал. Проследи, чтобы его хорошенько почистили, а не просто окунули в лохань с горячей водой и потом повесили на просушку. Содержательница гостиницы, где мы останавливались накануне, - большая мошенница, не знающая своего места.
Лайам уже знал, что это - обычная часть вечернего ритуала. За приказом почистить одежду следовали сетования на то, что ее дурно вычистили вчера.
- Конечно, господин квестор, - отозвался слуга, роясь в недрах соседнего сундука. Каким-то образом багаж Проуна появлялся в комнатах, опережая владельца, а уж вещи Лайама и подавно. - Хотя, честно сказать, хозяин, такие пятна вывести трудновато.
- Я вижу тут еще одного наглеца, не знающего своего места, - холодно ответил Проун и отвернулся от бормотавшего извинения малого. Хотя он был и не то чтобы слишком толст, а просто дороден, но мускулы его уже стали дряблыми, щеки обвисли и брюхо свешивалось через пояс. На макушке первого квестора волос совсем не имелось, зато ниже и на висках они так и вились черными прядями, спадающими до плеч, что делало его похожим на даму, сдвинувшую вуаль на затылок. Небрежно потирая розовые свежевыбритые щеки, Проун долго смотрел на Лайама, затем вздохнул.
- Хотелось бы мне спросить, квестор Ренфорд, нет ли у вас другого платья? Почище, чем то, в чем вы есть?
Лайам так опешил, что выронил бритву. Это была чуть ли не самая длинная фраза, с которой квестор Проун за все время поездки соизволил обратиться к нему.
- Да, - ответил он, подхватывая с пола упавший предмет, потом посмотрел на свой поношенный и пропыленный плащ. - Я захватил с собой одежду получше для заседаний.
- Могу ли я посоветовать вам надеть... э-э... ну, эту вашу одежду получше... сегодня? В восемь вечера нам предстоит ужин с эдилом Куспинианом, и хотя для вас, как для новичка, репутация ареопага мало что значит, мы старые судейские волки - ревностно ее бережем.
Лайам проглотил ироническую реплику, вертевшуюся на языке.
- Конечно, квестор Проун. Я надену все лучшее, что у меня есть. Думаю, вы не будете разочарованы.
- Я больше беспокоюсь о том, чтобы не была разочарована вдова Саффиан, - ответил Проун, изображая легкое возмущение.
- О, я полагаю, что и она будет довольна, - ответил Лайам, думая про себя, что та вряд ли заметит, даже если он придет на ужин в костюме из мешковины. "А если и заметит, то тут же прочтет окружающим лекцию о случаях применения мешковины в преступных целях".- Что же касается госпожи председательницы, то она повелела мне ознакомиться с ключевыми делами сразу же по прибытии в Уоринсфорд. Так что не могли бы вы наконец вручить мне необходимые документы? Чтобы я на будущих заседаниях не... не уронил репутации ареопага.
Проун недоверчиво сузил глаза.
- Она что - действительно отдала подобное распоряжение?
Лайам кивнул, стараясь, чтобы улыбка его выглядела поубедительнее. Вдова Саффиан и вправду смутно пообещала, что проглядеть бумаги ему все же дадут. А "повелела" и "сразу же по прибытии" он счел возможным прибавить для вескости.
- Поскольку ужинаем мы только в восемь, я успел бы бегло их просмотреть, чтобы не лезть за словом в карман в застольной беседе.
После недолгих попыток просверлить взглядом дыру в маске совершеннейшей искренности, которую являло собой лицо новичка, так некстати выказывающего служебное рвение, квестор фыркнул и раздраженно махнул слуге.
- Найди Иоврама, пусть выдаст тебе малый ларчик с делами по Уоринсфорду. Оденусь я сам,- добавил он с жертвенным видом. Слуга стрелой вылетел в дверь.
- Весьма вам признателен, - поклонился Проуну Лайам, вновь хватаясь за бритву и принимаясь яростно ее править, чтобы не расхохотаться. Попытки чиновника втиснуться в одежду, для него приготовленную, смотрелись весьма комично. Первый квестор исхитрился каким-то чудом натянуть атласные голубые штаны, но застрял в рукавах камзола. С минуту понаблюдав за безуспешными телодвижениями толстяка, Лайам сжалился и решился ему помочь.