Возможно, фамилия Безелянские идет от французов? Просто позднее была искажена?..
Анисиму Гиммерверту на 60 лет написал строки:
Ще — 52, но выглядит значительно моложе. А мне… ужасно сказать сколько. Одно спасает: стареем вместе. В страшном замоте от Российского календаря пытался сочинять стихи:
На день рождения Ще: стихи, три бело-кремовый розы, американская зубочистка, шоколадка «Марс», купленная в красивом коммерческом магазине и астраханский арбуз. И главное: первая публикация в «Вечернем клубе» — в газете для интеллигенции — «Сдувая пыль с календаря» (даты с 31 июля по 6 августа) с фотографией мужа.
Все, конечно, хорошо, но я сразу веду много дел, и это аукается слабостью и головной болью. Ще меня ругает: «Ты загнал себя… мне не нужны посмертные издания… молю Бога, чтобы издательство отказалось от Российского календаря…» Я слушал, кивал и соглашался, а потом снова садился за работу: такая моя планида — вкалывать. Смешно вспоминать, как в каком пятом классе учительница жаловалась маме: «Такой способный мальчик, но очень ленивый».
27-го, в понедельник, рванул на Пушкинскую, 22, в редакцию «Вечернего клуба». Зам Табашников отвел меня к первому заму главного — к Михайлову Николаю Николаевичу. Я показал ему вариант календаря, сделанного для «Века». Михайлов: «Интересно! берем! давайте сразу сфотографируем вас!.».. И вот 1-го уже вышла газета с фото, без всяких проволочек и согласований. Пришел — и напечатали. Если бы так было всегда… В «Вечернем клубе» встретил Наташу Зимянину, она там, в других местах с партийной звучной фамилией печатать отказываются
28-го активно печатал в страшную духоту и грохот на улице. В дополнение с шумом летают вертолеты и садятся на Ходынском поле. А еще верхняя соседка Света все время кричит на весь двор: «Маша, не трогай!» и «Вася, не ходи!» И ее крик пронзает двор, как иглой. И в этом грохоте-крике надо печатать, надо соображать. Не случайно в какой-то день хотел помыться, чтобы придти в себя, и вместо ванны с чистыми трусами и с полотенцем отправился на балкон, — хорошо что во время остановился. Ну, просто чумовой!..
Ездил в ФИС. Календарь берут, надо привести половину рукописи и подпишут договор. Параллельно ездил на улицу Демьяна Бедного в издательство «Космополис» — они издают календари, там работает целая бригада плюс компьютеры, а я один — не составитель, а скорее толкователь и преобразователь календарных дат, толмач и комментатор. И мои тексты не сухие, а почти художественные…
Итак, сегодня вышел мой календарный отрывок в «Вечернем клубе» на третьей полосе рядом с Юрием Нагибиным и материалом об Аграновским — хорошая компания. Все хорошо, но в этом же номере печальная весть: умер Юрий Карабчиевский. Очень жалко. Вот так в жизни и бывает: к радости подмешивается печаль…
Сегодня можно дышать, а так «всю дорогу» под 30 градусов, жара, пекло, духотище и вот в такую погоду надо сидеть и изнывать за машинкой. Трава вся выжжена, листочки на деревьях сморщенные и коричневатые, а дождя все нет и нет. Мы с Ще жаждем дождя и осени, как благо. Но что будет осенью? «Осеннее наступление трудящихся»? Новые социальные потрясения? Переворот? Опять нагнетаются страхи. Цены все выше и выше. Как жить дальше?.. Молодая картошка по 25 ре за кг. Продают в основном азербайджанцы, русских крестьян практически нет, вытеснили с рынков. Мафия…
По «Эхо Москвы» неожиданно услышал Толю Агамирова, который, когда я работал на Радио на Пятницкой, все время приходил к нам, в бразильский отдел, и травил байки. И вот теперь он — музыкальный комментатор: «И опять Брамс! Есть у меня такое пристрастие…». И всякие вольности: «Струнники у нас на ура, духовики — это венская школа… Громадный состав медных труб — и ничего — тебя не убивает…». Приезжал в «Вечерний клуб», сказали, что мой материал на летучке получил высокую оценку, все говорили, что пришел такой замечательный автор, удача для газеты… 8-го вышла вторая публикация. Тираж «Вечернего клуба» — 100 тыс. экз. В общественном совете газеты: Окуджава, Юрий Никулин, Борщаговский, Нагибин, Эдуард Успенский, Леонид Филатов…