Еврей Маркс — сын еврейского народа, он не может отречься от своей веры в Бога. Вся его история — стоит на этой вере; этой веры — в главных чертах — он придерживается и её сегодня. Вера в Бога настолько срослась с еврейством, что трудно поверить, чтобы нашелся хоть один еврей, который был бы настоящим, искренним атеистом.
Евреи верят, что дух руководит и движет историей. Их собственная история - лучшее тому доказательство. Все, что они делали, они делали в невероятных, с практической точки зрения, условиях, однако все преодолевали, ибо ими двигала мессианская идея, сознание того, что они избранный Богом народ, коему дана власть над всеми прочими народами. Но так они верят, когда речь заходит о них самих, поскольку это — укрепляет и поддерживает. Для христианских и иных народов в основу новой массовой, социальной и социалистической, теории они заложили материалистическое понимание истории — нечто прямо противоположное тому, что предназначалось для евреев.
Евреи — больше, чем народ. Это огромная семья. Ни в одном народе нет такой глубокой племенной солидарности, как у них. Она действует лишь в отношениях между самими евреями, братьями по судьбе и по крови, поскольку это кормит и греет, защищает и вселяет силы. Для неевреев же в основу новой массовой, социальной и социалистической, идеологии положено - вместо солидарности — учение о классовой борьбе, разжигающее междоусобные кровавые распри в среде одного народа.
Спрашиваю вновь, разве сия марксистская стряпня отвечала духу русского народа? Разве безбожие, материализм и классовая вражда имели корни в России? Разве русским людям принадлежали эти мысли, которые всячески подавлял старый русский режим и которые с помощью революции отвоевали-таки себе свободу, выданную за “свободу народа?”
Ясно, что ответ будет отрицательным. В русском народе не было своего атеизма, материализма и классовой борьбы. Эти глубоко чуждые его природе мысли были подброшены со стороны. Они захватили и поработили Россию и все русское.
Но, быть может, кто-то в этом сомневается? Таким я предлагаю воспользоваться методом интроспекции, и по душе собственного народа судить о народе русском. Пусть они скажут, присущи ли нашему народу атеизм, материализм и классовая борьба?
Когда я говорю о народе, о его духе, я имею в виду не тех, кто получил образование, не конкретное поколение, но коллективную психологию, которая складывалась на протяжении веков.
Может ли наш народ представить Вселенную без Бога? Никогда и нигде он не мог смириться с этой мыслью. И до принятия христианства наш народ верил, что у Вселенной должен быть заботливый хозяин, охраняющий мир от посягательства незваных гостей, будь то злые божества или же злые люди.
Может ли наш народ принять материализм и его решающую роль в истории? Никогда и нигде наш народ не мог примириться с подобной мыслью. “Восстание против дахий” — ясными, словно высеченными в камне, словами слепого гусляра — лучше всего говорит о народном понимании исторических процессов. Когда происходит народное восстание?
Четыре фактора сталкиваются здесь лицом к лицу: два из них — доводы против Восстания, два других — в пользу его:
Итак, для восстания необходимы два условия, два принципа: материальный (райя) и духовный (угодники Божии). И духовный принцип становится двигателем событий.
Не посмели, ибо без руководства, без вождя райя не поднимает восстаний, не творит историю. Необходимо, чтобы произошли определенные события, всполошились “белградские турки”, поверили в возможность восстания, начали убивать кнезов, а те — увидели бы, что и без восстания лишатся своих голов. И тогда стихийное стремление райн вступить в спор с насильниками получает органическое завершение — у народа появляются вожди, восстание начинается.