Являясь, по существу, истинными хозяевами телевизионных передач, рекламодатели постоянно диктуют и навязывают свои условия телекомпаниям, а те в свою очередь — драматургам и другим творческим работникам. С полной очевидностью это демонстрирует практика американского телевидения. Так, фирма стиральных порошков и моющих средств «Проктор и Гэмбл», затраты которой на телерекламу в 70-е годы равны 200 миллионам долларов в год, в свое время составила свой кодекс правил, помогающих держать аудиторию в гипнотическом состоянии, именуемом «покупательным настроением». Вот их образец: «Если бизнесмен выступает в роли негодяя, необходимо дать понять, что это нетипичное явление и его коллеги презирают его точно так же, как и другие члены общества». Кроме того, в передачах «не должно быть материалов для острых споров по национальному или религиозному вопросам» и т. д. [5]. Фирмы молочных продуктов также ставят условия — по-иному формулируемые, однако преследующие те же цели. Понимая, что их основными покупателями являются женщины-матери, они требуют, чтобы «персонажи передач были добрыми и мягкими, чтобы в этих передачах отсутствовали нервные потрясения и любые переживания» [6]. Короче говоря, зрителя надо всячески задабривать — таково кредо рекламодателей.
В свете всего сказанного неудивительно, что американское телевидение стало цитаделью «массовой культуры», в изобилии экспортируя свою продукцию в другие страны мира. В европейских капиталистических странах серийные американские программы занимают примерно 30–40 процентов общего количества передач. В Австралии и Канаде телевидение, по существу, отдано на откуп американским программам. В Латинской Америке, особенно Аргентине и Мексике, также доминирует телепродукция, созданная в США. Упорной атаке со стороны американского телевидения подвергается вещание многих стран Азии и Африки, не имеющее прочной финансовой базы и национальных кадров. Оно становится рынком сбыта для американских телевизионных дельцов, которые вкладывают туда капиталы и экспортируют свои телепрограммы. Экспансия американского телевидения выражается не только в количестве поставляемой им продукции. Постоянная демонстрация американских передач вызывает своего рода адаптацию вкусов телезрителей, и даже отечественные, национальные программы начинают создаваться по тому же образцу.
Таким образом, американская телепродукция дает наиболее характерные образцы «массовой культуры», повсеместно насаждаемые буржуазным телевидением. Сходство же этой продукции с телепрограммами других капиталистических стран свидетельствует, во-первых, об общности задач и целей, приводящих к появлению идентичных телевизионных форм, во-вторых, о явном влиянии американского телевидения на все буржуазное телевещание в целом с точки зрения манипуляторского воздействия на сознание широких масс.
«Массовую культуру» широко распространяет и государственная система вещания, существующая в ряде капиталистических стран. Правда, здесь появляется больше произведений, созданных на высоком художественном и профессиональном уровне, таких, как «Жизнь Леонардо да Винчи», «Одиссея» и «Энеида» (Италия), «Семья Тибо», «Отверженные» (Франция), «Сага о Форсайтах», «Дэвид Копперфилд» (Англия) и другие. Но все же они составляют явное меньшинство в телепрограммах и являются, скорее, исключением из той массы псевдохудожественной продукции, которая ежедневно наводняет телеэкраны капиталистических стран. Ведь буржуазное телевидение нуждается в «массовой культуре» отнюдь не только из соображений финансовой выгоды.
По справедливому суждению советского социолога Г. Ашина, «массовая культура» — это «индустрия, производящая «массового» буржуазного человека, у которого отсутствуют внутренние критерии мышления, который заимствует «свои» мысли из радио- и телепередач, рекламы и превратился в простого исполнителя заданных ролей, у которого атрофирована, редуцирована личность» [7]. С этой точки зрения различия между коммерческим и некоммерческим телевидением оказываются второстепенными, не определяющими сути дела. Точнее сказать, в коммерческом вещании лишь отчетливее обнаруживается то, что присуще всему буржуазному телевидению в целом и выражает его общую идеологическую направленность.
Говоря о «массовой культуре», следует учитывать, что она охватывает широкий и разнообразный круг явлений — вплоть до моды и утверждения того или иного «стиля жизни». И все-таки важнейшей ее стороной, особенно если иметь в виду телевидение, является создание определенных форм, претендующих на художественность, на то, чтобы потеснить или вовсе заменить собой произведения подлинного искусства. Тем самым «массовое искусство» как составная часть «массовой культуры» нашло в буржуазном телевидении мощный импульс к дальнейшему развитию.