Руми-Ньяви
Праздник пусть три дня продлится,
Это даст мне утешенье.
Впрочем, ясно, что решенье
Лишь в тебе должно родиться.
Ольянтай
Хорошо... Три дня, три ночи
Крепость будет на запоре.
Разольется чичи море,
Каждый будет пьян, кто хочет.
Руми-Ньяви
Пусть и стражи веселятся.
В эту крепость даже птица
Не сумела бы пробиться,
Вам ли инкских войск бояться?
АКТ IV. Сцена 1
Обстановка 1 сцены III-го акта.
Има-Сумах
От меня секреты пряча,
Ты мне сердце разрываешь.
Почему же так упорно
От меня ты все скрываешь?
Я — голодная орлица,
Тайна — для меня добыча.
Так открой мне: в заточенье
Кто страдает и томится?
Расскажи: кого же прячет
Тот подвал холодный, темный?
Кто в его тиши укромной
Там вздыхает, стонет, плачет?
Средь садов таких прекрасных
Кто пытает эту жертву?
Кто она? Вина какая?
Это все узнать должна я.
Питу-Салья
Ты на все найдешь ответы,
Все скажу тебе сама я.
Только ты молчать об этом
Будешь, как скала немая.
Но когда пройти сумеешь
К тайне, скрытой в этих стенах,
Ты раскаешься безмерно,
Безгранично пожалеешь.
Има-Сумах
Слова людям не скажу я,
Что б в подвале не узнала,
Что бы там не увидала.
Питу-Салья
Жрицы скоро, Има-Сумах,
Лягут спать. Тогда пройди ты
Незаметно и без шума
В сад, где двери из гранита.
АКТ IV. Сцена 2
Сад, прилегающий к Акльяуаси. На камне сидит Има-Сумах.
Има-Сумах
Предвещая боль и беды
Сердце бьется, в страхе тонет.
Мне бы лишь одно проведать:
Кто в стене так тяжко стонет.
(Появляется Питу-Салья, зажигает маленький светильник, передает его Име-Сумах, сама держит чашу с водой)
Питу-Салья
Встань... Идем со мной... Светильник
Заслони скорей ладонью.
(Открывает замаскированную дверь, окрашенную стены. Открывается вид маленького подземного помещения, внутри которого на циновке сидит Коси-Койлюр, прикованная цепями к двум противоположным стенам.)
Эту ньюсту ты искала.
Что? Теперь спокойно сердце?
Има-Сумах
Ах, сестрица? Что же это?..
Труп иссохший ты скрывала!
Вижу труп в мерцаньи света...
Страшный труп без покрывала..
(Падает в обморок.)
Питу-Салья
Что я сделала, дурная!
И теперь самой мне жутко.
Ах, очнись, моя родная!
Ах, приди в себя, голубка!
(Прыскает в лицо Имы-Сумах водой. Та приходит, в себя, поднимается, озирается и в стране прячется за Питу-Салью.)
Нет, сестричка, ты не бойся,
Эта мученица — ньюста,
А не труп... Ты успокойся!
Има-Сумах
Как? Она еще живая?
Питу-Салья
Ты ли можешь мне не верить?
Дай скорей кувшин с водою,
Он остался за стеною.
И прикрой плотнее двери.
(Прыскает водой в лицо Коси-Койлюр, та приходит в себя.)
Койлюр! Дочь царицы славной!
Подкрепись слегка едою
И запей ее водою.
Я пришла совсем недавно.
Има-Сумах
О, голубка золотая,
Кто ты и за что страдаешь?
Коси-Койлюр
В Нижнем Мире[30], в центре ада,
После стольких лет страданья
Видеть юное созданье —
Большей радости не надо!
Има-Сумах
Словно груда изумруда
Лик твой светится прекрасный.
Почему, зачем, откуда
Твой удел такой ужасный?
Чья жестокая причуда
За какой твой шаг опасный
Страшно так тебя карает,
Тенью смерти покрывает?
Коси-Койлюр
Я — цветок больной и слабый.
Прежде ярко расцветая,
Я любила Ольянтая.
Я и думать не могла бы,
Что меня он позабудет,
Что судьба меня осудит,
И так много горя будет.
Ведь о нашем браке тайном,
О моем влеченьи страстном
Мой отец не знал сначала,
А когда узнал случайно,
То меня с темницей страшной
Воля Инки повенчала.
В этом мрачном помещеньи
Словно в вечном сновиденьи,
Я живу, людей не зная,
Лучших дней не ожидая.
Цепи каждое мгновенье
Боль творят, меня терзая;
И одно лишь утешенье
Мне дарит судьба такая:
Вскоре, всеми позабыта,
Я умру, тоской убита.