— Я прихожу в «Арену», ну, отдохнуть, а NN уже тут как тут и сразу прыг-прыг-прыг ко мне: «Миша, придумай мне клип».
На лицах присутствующих читается реплика: «Ну и придумал бы»; все в курсе, что у Миши затянувшийся творческий простой.
— А мне последнее время интересен модный процесс, я уже придумал роскошную историю для твоего показа: такие глубоко порочные женщины… — проникновенный взгляд в сторону хозяина дома.
Вадик назубок знает правила игры.
— Не уверен, понравится ли это генеральному спонсору, в конце концов, мы всего лишь часть фестиваля… — вяло тянет он.
— Мы поинтересуемся мнением спонсора, если надо, убедим, — не отстает настырный Михаил, у которого, вероятно, совсем плохо с деньгами.
На языке у Вадика, видимо, вертится что-то вроде «уйди, противный», но он продолжает тянуть:
— У них уже есть режиссер…
— Лучше меня им никого не найти, у меня имя…
Чтобы уйти от сомнительной темы масштабности Мишаниного имени, Вадик обращается ко мне:
— Проекту требуется пресс-атташе. Чувствуя ответственность за твою судьбу, кыса, считаю своим долгом тебя пристроить.
Засранец, думаю я, давно ли ходил да канючил, печально в глаза заглядывал. Но вслух интересуюсь:
— А богат ли наш спонсор и какие блага сулит он самоотверженным труженикам печатного слова? И каков размер моего гонорара?
Дело в том, что быть пресс-атташе какого-нибудь левого мероприятия — удовольствие довольно среднее. Целыми днями висишь на телефоне и сидишь в почте, и все уговариваешь и уговариваешь разных усталых и замотанных людей соизволить явиться на мероприятие и осветить его в их печатном органе. Другое дело, если ожидаются разные приятные мелочи, Пресс-коктейли, ужины, подарки.
— Все будет в самом роскошном виде, — читает мои мысли Вадик, — подарки, транспорт для прессы, выпивка и закуски. Возможно размещение крупных объемов рекламы: банк — новичок в городе, нужно засветиться. Перенапрягаться не придется, а насчет оплаты сейчас прямо поедем и поговорим.
— Наверняка будет обычный отстой: деятели искусств, ведущие модельеры, петербургский стиль, выступления детских коллективов и все такое на фоне дворцов и парков, — обиженный Мишаня напоминает о своем присутствии.
— А ты, — не удерживаюсь от комментария, — из всего этого можешь сделать конфетку.
Пока Мишаня кидает яростные взгляды, Вадик поднимается с дивана и, царственно махнув рукой присутствующим, объявляет:
— Мы тут отъедем на пару часиков. Ты, конечно, на машине? — это он мне. И Мишане: — Не переживай, найдем и для тебя поле деятельности.
Вадик не водит машину, он полагает, что на дороге действует «правило сильнейшего» и это не для него. Кроме того, вождение отвлекает от творческого процесса, который происходит у него в голове постоянно, даже во сне. Иногда он мучает рассказами о своих «цветных снах», хотя последние пять лет делает серую и черную одежду и только совсем недавно, убедившись, что все уже нашили пестрых нарядов, а городские вещевые рынки переполнены цветным барахлом, отважился на эксперименты с цветом.
Я же обожаю ездить и, с тех пор как появилась возможность купить хорошую машину, провожу за рулем массу времени. «Правило сильнейшего» волнует меня лишь в том аспекте, что иногда хочется ехать не на модной, стильной машинке, а на тракторе, при случае слегка задевая самых невежливых. Вообще откуда же ждать галантных отношений на проезжей части, если за ее пределами кругом сплошное хамство? Меня даже не очень волнуют ловкие нахалы, которые, неожиданно подрезав, стремительно исчезают. Меня выводят из себя неумелые неандертальцы за рулем, которые тупо прут, так что только и успеваешь уворачиваться, и так же тупо ругают женщин. Конечно, женщины-водители бывают разными, но все-таки редко грубыми и злобными. Впрочем, я отвлеклась. В конце концов, Вадик, который сейчас со мной в машине, совсем другой породы и вообще, честно признаюсь, занимательный собеседник и галантнейший кавалер.
Пока мы едем в банк (прекрасный адрес, набережная Невы, наверняка чудесный вид), Вадик, вместо того чтобы отдаться творчеству, посвящает меня в детали. Что само по себе странно. Обычно если кто-то из наших кругов находит спонсора, то информация по мере сил держится в секрете, а то охотников много.
— Фестивалем занимается лично глава банка. Прекрасно разбирается в искусстве и литературе, прекрасно одевается, холост, между прочим. Немного за тридцать, готов поддерживать самые разные культурные проекты. Но всякие общие места тут не пройдут.