Однако он не мог позволить себе пасть - в том числе и с ветки. Матиас должен был совершить предначертанное. Как минимум сто двадцать семь пророчеств, полученных у различных оракулов в Унтитледе, говорили о том, что он обязательно проникнет в особняк Марофиллов сегодня и устроит грандиозную резню, по сравнению с которой знаменитая Ночь Плачущих Деревьев покажется пустяком. О, Матиас Барток будет жесток! Он сполна заставит их заплатить за все.
Его надежно защищала магия его погибших друзей, соратников и единомышленников, и с ней Матиас мог позволить себе сделать шаг...
На самом деле, он никуда не шагнул. Он аккуратно спустился с дерева - нарочно, впрочем, разодрав ладонь, чтобы смешать кровь с древесным соком - и мелкими перебежками направился к дому.
Матиас планировал начать свой путь разрушения с окна на втором этаже.
Только с первого взгляда кажется, что убивать - занятие несложное. Но если тебе надо расправиться разом с целым родом, ты ни на шутку призадумаешься.
Оплести особняк лианами и заставить их обрушить стены?.. Но вдруг жители услышат шум и проснутся?.. Кроме того, толстые лианы из скудной северной почвы не вырастишь. Корни подошли бы лучше, но особенно длинных корней здесь тоже не получишь.
Засыпать весь дом, от подвала до чердака, ядовитой пыльцой из тропических цветов?.. Цветы вырастить не легче - во всяком случае, в достаточном количестве.
Призвать на их голову духов несчастья и раздора?.. Матиас совершенно точно знал, что духи недавно объявили забастовку за недоплату и неуважительное обращение с ними: интенсивность жертвоприношений за последние пятьсот лет упала на сорок процентов, а человеческих среди них вот уже лет двести не попадалось. Накал страстей на пикетах и митингах в Тонком мире достиг небывалого размаха, а когда ты занят пикетированием, как-то не очень тянет работать, верно?.. На чем и погорали многие революционеры, когда начинали наконец-то строить идеальное общество, но это уже так, к слову...
В общем, тщательно обдумав и проанализировав проблему со всех сторон, Матиас пришел к выводу, что иного выбора у него не осталось: придется покончить со всеми по старинке, холодным железом. А может быть, не только покончить, но еще и уши отрезать: кто знает, что именно умилостивит Алтарь Павших! Матиас клял себя последними словами, но перед отъездом он забыл лишний раз свериться со списком родовой летописи. Вдруг там упоминались уши?.. А может быть, не уши, а половые органы?.. Или и то и другое?.. Или носы?..
Наверное, проще всего будет взять с собой тела целиком, а там, на месте разобраться, что надо, что не надо. Обидно будет, проделав такой путь, обнаружить, что твоя месть накрылась из-за глупейшей накладки!
Вот так и вышло, что, когда Матиас карабкался на второй этаж, усилием воли сообщив рукам и ногам все свойства конечностей мухи, его голова была забита отнюдь не деталями предстоящего убийства, а тем, как бы транспортировать через океан пятьдесят штук трупов, да еще чтобы они не протухли по дороге.
Поэтому протухшая вода из цветочной вазы - слава богу, это была всего лишь вода, а не что-нибудь иное! - обрушилась ему на голову внезапно. Матиас так увлекся своими размышлениями, что совершенно не обратил внимание на стук распахнувшейся рамы над головой, который мог бы его предупредить.
Оплошность непростительная - но так уж исключительны оказались обстоятельства мести.
От неожиданности и омерзения Матиас отлип от стены и упал на куст шиповника.
Разумеется, Матиас не проронил ни звука. Иное дело - сам шиповник, который протестующе затрещал. Потом свою лепту в шум внес и рояль, который как раз прятался в зарослях. Распорка, удерживающая крышку в вертикальном положении, естественно, сломалась под весом тренированного убийцы, и рояль захлопнулся с неимоверным грохотом.
На счастье Матиаса, экзальтированная, подслеповатая и глуховатая старая дева Лаура Марофилл, любительница поэзии и птиц, приняла шум и грохот за раскаты грома - грустно мокнущий под дождиком парк вокруг особняка представлялся ей грозовой, ветреной и крайне романтической чащобой в полночь. Пожилая леди продекламировала надтреснутым голосом:
-...Если бы хотя бы сейчас я могла отвлечься от мыслей о тебе! Вся моя жизнь была одна любовью к тебе, о таинственный незнакомец, и известно мне прекрасно, что ты так же мучился вдали от меня!.. И на ум мне приходят сии дивные строки... "О, не для нас, увы, луна, гитара, дева на балконе... Ты - ночь провальная без сна, я пустота в твоих ладонях!"
С этими словами, весьма довольная собой, она захлопнула окно, зевнула, задернула шторы, чтобы часов в одиннадцать ее не разбудил солнечный свет, и отправилась в кровать.
Воистину, никогда не знаешь, на чем проколешься. Вот сегодня его подвела чья-то любовь к высокой поэзии и музыке...
Матиас ломанулся сквозь кусты шиповника прочь от рояля - пока его не поймали, несомненно, разбуженные всем этим телохранители.
Глава 6. Братья Марофиллы
Итак, раз государь не может без ущерба для себя проявлять щедрость так, чтобы ее признали, то не будет ли для него благоразумнее примириться со славой скупого правителя?
Т. Марофилл. "О долге правителя"
-Боюсь, у нас нет другого выхода, - со вздохом произнес граф Томас Марофилл, постучав о стол стопкой аккуратно сложенных счетов. - Нам придется развязать революцию.
-О нет! - простонал его старший брат герцог Рютгер Марофилл, нервно расхаживавший по огромному томасовскому кабинету с тремя окнами и дубовыми панелями. - Ну почему, почему всегда такие крайние меры?!
Он плюхнулся в кресло напротив Томасовского стола и в нервном расстройстве поднес к носу алый цветок со срезанными шипами, который вертел в руках. Цветок назывался маком.
-Я излагаю только факты, - пожал плечами Томас и аккуратно положил стопочку на край стола. - Содержание нашего многочисленного семейства обходится нам в девяносто пять целых шесть десятых процентов ежегодных доходов с лесов, шахт, плантаций сахарной свеклы и отчислений арендаторов. Лишь прибыли с серебряного рудника позволяют как-то держаться на плаву, но главный рудокоп докладывает, что жила постепенно истощается. Ранее мы каждый год откладывали до десяти процентов на обновление фондов, в том числе оружия, до двадцати пяти процентов на закупку новейших магических артефактов и на обучение членов нашего семейства в лучших учебных заведениях Империи, до тридцати процентов на поддерживающие славу семейства безрассудные выходки... Сейчас же оружие понемногу приходит в негодность, особняки ветшают, и наше счастье, что не приходится пока содержать ни одного студента! Но время идет, а дети растут... О славе семейства же попросту начинают забывать: скоро Марофиллов будет не отличить от каких-нибудь захудалых провинциальных князьков. Выходов я лично вижу три: во-первых, урезать ассигнования на содержание...
-Нет! - с живостью воскликнул Рютгер. - Наша честь не может себе этого позволить!
-...во-вторых, - продолжал Томас ровным голосом, заведя за ухо мешавшую смоляно-черную прядь, - сократить количество членов нашего семейства с помощью заказного убийства и/или серии самостоятельно подстроенных несчастных случаев...
-А это выход! - оживился Рютгер. - Но братец, дорогой... похоронные расходы тоже влетят в копеечку! Кроме того, а что, если наш дух-хранитель решит, что их тоже надо охранять?.. Кровь Марофиллов, правда ведь?..
-Несомненно, - сухо кивнул Томас. - И, наконец, третий способ, самый, на мой взгляд приемлемый: нам необходимо сместить существующий правящий строй, объявить если не равенство сословий, то хотя бы возможность перехода из одного в другое и установить четкую линию наследования через моих или ваших бастардов. Тогда мы сможем с чистой совестью объявить всех дармоедов побочной ветвью и покончить с этой неприятной ситуацией.