Тридцать метров прошёл по изломанным кустам, по которым колонна прошлась, как трактор, и шелест предостерёг! Четыре половца в засаде сидят с луками, по два на флангах.
Корнями из почвы атаковал, у двоих защита сработала! Сразу и вылезли стрелять, ругаясь на своём. Но я не стал мешкать, ожидая подобного, из кустов выстрелил ещё путами и помешал стрельбе.
Щёлкнул из лука одного. А на второго уже стрелы нет! Закончились. Но тут подоспела моя новая подружка вся во вражеской крови, счастливая, и накинулась его кромсать.
Пополнив боезапас, двинулись дальше, как давние боевые товарищи.
Думал, хоть сейчас что–то скажет. Продолжает молчать, периодически на меня поглядывая с какой–то полуулыбкой.
— Что, всех убьём? — Спрашиваю с иронией на бегу.
Кивает и ускоряется ещё.
Впереди возня! Тележка застряла, через небольшое поваленное дерево не смогла переехать. Лошадей уже распрягли, пленниц из клеток выводят и вяжут на одну верёвку.
Чёрненькая в сторону уводит, дальше по зарослям идём, стараясь не создавать много шума. Мне как раз нужна передышка, чтоб хотя бы единичку резерва подкопить. Раскачал бы до пятидесяти единиц! Кранты бы тут всем стало.
Светлеет лес, солнце поднимается, простреливая лучами кроны.
Догоняем пеших половцев, которые тянут пленниц. Сообразительные девицы еле идут, а некоторые упираются, тормозя врага.
Снимаем по одному половцу из луков ювелирно, остальные трое бросают верёвки и убегают к своим. Но я настигаю, прострелив корнями. У этих защиты нет, валятся с криками и получают уже от чёрной дьяволицы.
Развязываю пленниц. Эти, похоже, почти все не из моей деревни. Чумазые, некоторые до смерти перепуганные.
— Барин, это наш барин, девки. Ты бы поосторожнее, — лепечет одна своя и обниматься лезет.
— Уходите к своим, — отправляю куриц.
Спешим дальше по следам, дорога на спуск пошла. По сторонам буреломы, всё в зарослях, путь извилистый, враг ямы объезжает и овраги. Замечаю, что колонна в низине самой меняет направление уже на юг. Срезаем по диагонали.
Напарница впереди меня мчит, еле поспеваю. На терновнике стала обходить, а я его сбрил к чертям и обогнал. Второе дыхание открылось!
Внизу враги завозились и замедлились. У одной телеги с клеткой колесо отвалилось, пробуют чинить. Пользуясь этим выдвигаемся уже наперерез.
Вижу всадников в голове колонны, их ещё целый табун. И явно не самые дохлые воины. Пехоты осталось полтора десятка, тоже мощные все. Похоже, пустили в расход самое отрепье.
Главный здоровяк в матовых доспехах орёт на своих, те метаются, как дураки. Мы уже вперёд ушли, когда половцы приняли решение из клетки последнюю партию пленниц выгнать и пересадить в целую телегу.
Вот на кой сдались им эти бабы? Если уже потеряли половину войска, а то и больше.
Метров на пятьдесят мы успели пробежать вперёд и заняли позицию на предполагаемом пути. А тут по канаве больше никуда и не свернуть, до нас уж точно дойдут.
Пять единиц резерва скопилось. Четырнадцать стрел, меч, кинжалы и всё на этом. У напарницы двадцать с небольшим стрел, она их по дороге из земли успевала вытыкать.
Прячусь за кустик меж мощных стволов с противоположной стороны от неё. И понимаю, что мы тут ничего с ними не сделаем толком. Только задержим. А то и выхватим. Но чёрненькая с очень уж решительным видом сидит. И чего она так на половцев взъелась? Сматывалась бы, сколько возможностей было.
Заготавливаю корни, которые ползут и стягиваются к дороге, вставая целым минным полем. Пусть всадники с защитой, да хоть все. А лошади?
Всё, нет времени на раздумья. Скачут!
Прицеливаюсь, тетива трещит. В глаз самому главному сразу мечу. Нечего церемониться. Первой выпускает стрелу напарница, когда дистанция сокращается до пятнадцати метров! Я следом стреляю! Её стрела, устремлённая тоже на главного, отлетает от невидимого барьера, как о стенку горох, и моя следом рикошетит.
Что за…
Некогда расстраиваться. Корни атакуют разом, сжирая большую часть резерва! И не по копытам твёрдым бьют, а выше. Лошади ржут отчаянно, вскакивая на дыбы. Одни валятся, другие взбрыкивают и на поражённые ноги вставая, спотыкаются. Всадники с сёдел летят, как миленькие. Даже главный до последнего держится, но вместе со скакуном на бок заваливается.
Троих всадников минует моя диверсия, но один в грудь стрелу сразу получает от напарницы. Второго поражаю я! Отстрелявшись по третьему, девушка отступает, подавая знак, чтобы отходил и я.
Как раз на фланги прикрывать разбегается пехота, ощетинившись щитами с копьями. Но увидев двух жалких выскочек, они лезут в атаку под рёв разъярённого главного, который выползает уже из–под коня.