Оклемавшись, вышел на тропинку и сразу заметил первого крестьянина, спрятавшегося в сугробе да ещё и припорошенного щедро снегом, видать от моего приземления. Вероятно, увидев чудо–юдо, он шарахнулся в снег, перетрусив.
Уткнувшись в сугроб и зажмурившись, он что–то шептал, обращаясь к богам, и чуть не обделался, когда я подошёл к нему со спины и поинтересовался:
— Мужик, ты там не замёрз ещё?
— Ва! — Вскрикнул, но тут же перестроился. — А, это ты. Птицу здоровенную не видел? Аки образина, нечисть поганая. Чуть меня не утащила.
Да нужен ты ей.
— Уверен, тебе почудилось, друг, — заговорил я дружески. — До деревни проводишь? Где погреться можно?
— Да вот делать нечего, — заворчал. — Я за ловушками успеть должен, пока волки добычу не утащили, окаянные. Вон, прямо иди вдоль рощи, по тропе не ошибёшься.
— А как деревня называется? До Сосково далеко? — Спрашиваю.
Восемьдесят единиц резерва ушло, и мне очень интересно, сколько я пролетел.
— Наше село Воробьёвкой кличут, а Сосково я никакого не знаю, — бросил и поспешил в сторону большого леса уже по сугробам.
Махнув на него рукой, я пошёл по его же следам обратно.
Пройдя метров семьдесят вдоль рощи по плохо протоптанной тропке, вышел на проезжую часть и спокойно дошёл до первых домов. Деревушка небольшая, в одну улицу. Избы стоят по обе стороны от дороги, имеется несколько зажиточных, судя по массивной архитектуре и богатому зодчеству. Прямоугольный одноэтажный трактир в конце виднеется. А дальше выезд на большую дорогу.
Пока иду меж домов, люд выходит на улицу любопытный, но заборы своих дворов никто не пересекает.
— Ма, а ма, — слышу от маленького мальчишки. — А чего у него снег под ногами не скрипит?
— Маг, небось, аль паладин, — отвечает ему явно разбирающаяся в этом женщина. — Давай в дом, как бы беды не случилось.
Половину домов миновал, народ кошмаря. Какие–то все перепуганные. Неужели видели меня в небе?
— А я змея летуна видел! — Кричит ещё один мальчишка, обгоняя меня по дороге и уносясь дальше. — Змея летуна!
Вот под его–то сапожками, перемотанными бечёвкой, снежок скрипит. А мои Бегунки бесшумные.
— Не бреши, Егорка! Накличешь… — ворчит какая–то бабка со двора. — А этот что за гусь?
— Витязь, небось. Отродясь таких не было в нашем захолустье.
Дошёл до трактира, слушая тихие и опасливые сплетни. Курящие на крыльце старик да молодой парень при моём приближении, побросали папиросы да поспешили вовнутрь, с грохотом захлопнув передо мною дверь.
Но это не помешало мне войти и убедиться, что не зря я возлагал надежды на коптящую наверху трубу. Печка здесь греет хорошо. И столы свободные есть к ней поближе. Посетителей пара человек, как раз те, кто курили. Засаленный, тёмный трактир, который меня вполне устроит, чтобы немного восстановиться.
Стул придвинул к огню ближе и уселся. Спина аж простонала от удовольствия. Вскоре я даже снял свою дорогущую лисью шубу, обнажая блестящие доспехи, уложил на пол снарягу и ещё больше расслабился.
Спокойно тут, хорошо. Резерв понемногу восстанавливается. Думаю о Белке.
Она ведь тоже путешественница. Везде и всюду одна была, соблюдала инкогнито. А теперь разгуливает по моему городу деловито, никого не боится. Хотя никто не знает, что её официальное имя Ясмина Зорина. В городских данных и документах она значится, как Ясна Белкина.
Когда Белка пришла в Игровой дом помощницей к Горыне, не прошло и суток, рыжий прибежал жаловаться на неё, как девочка. Пришлось идти и разбираться, а точнее приглашать воровку на личный разговор в кабинет и спрашивать, почему она витязя, честного забулдыгу, критикует на каждом шагу. И почему бы им не подружиться, коль дело общее делаем.
На что Белка выдала цинично:
— Пока этот рыжий идиот не уйдёт отсюда, мы ничего толком не заработаем. Ты этого хочешь? Раздавать монеты безмозглым крестьянам? Так может лучше просто разбрасывать их на дороге?
— Я хочу, чтобы всё было честно, — ответил тогда.
— Вот почему тебя было так легко надурить, ты наивный, как пятилетний мальчишка, — стала критиковать воровка, сидя у меня на столе. — Игровой дом на то и нужен, чтоб денег давал, как следует. С тебя и князь за него дерёт оброк побольше, чем с сотни домов и тысячи душ. Вразумил?
Наезд вышел серьёзный, я даже не знал, что и сказать. Понимал ведь и сам, что пустил на самотёк некоторые вопросы, но не думал, что Горыня станет заниматься благотворительностью. У меня руки не доходили, конструктивно подойти к этому предприятию, я просто не успел. А тут Белка уже с предложением вышла буквально за пару дней до моего вылета: