Даниэль Клугер Древнее искусство террора
Мир вновь сотрясают взрывы. Вновь гибнут люди — десятки, сотни людей. Президент США обещает нанести удары по террористам Усамы бен-Ладена. Билл Клинтон объявляет террору войну.
А возможно ли это? Возможно ли вести против чудовищного зла, именуемого терроризмом, полноценную, полномасштабную и главное — победоносную войну? На этот вопрос не ответит ни один специалист в области борьбы с террором. И ни один политолог, эксперт и прочие. Поскольку до сих пор не удалось создать сколько-нибудь серьезную теорию возникновения терроризма.
Связано это, прежде всего, с тем, что под одним названием подразумеваются несколько не просто разных, но ничего общего между собой не имеющих явления. Террор, который существовал в Европе и на Ближнем Востоке, террор, последним воплощением которого являются Ясер Арафат и некоторые менее крупные фигуры арабского национализма (например, Джордж Хабаш), давным-давно сошел со сцены. Он был более или менее понятен, поскольку, как ни чудовищно это звучит, родился в рамках западной цивилизации. Между, например, ирландским боевиком, российским эсером и палестинским террористом из ООП общего гораздо больше, чем между тем же террористом из ООП и «хамасником».
Ибо ХАМАС, как и Хизбалла, как и организация Усамы бен-Ладена ничего общего с европейским террором не имеет. Ни в целях, ни в структуре. Европейский террор, идущий от традиций тираноубийства, ставил своей целью изменение социального и политического порядка вещей. Современный же терроризм имеет не социальный, а идеологический, религиозный характер.
Но самое интересное это то, что именно такой террор имеет на Востоке давние и глубокие корни. Вот об этом и идет речь в нашем очерке.
* * *В свое время, еще в пору жизни в СССР, мне доводилось общаться с некоторыми студентами из арабских стран, получавшими высшее образование в советских вузах. С некоторыми даже складывались полуприятельские отношения. В том числе, с одним студентом-медиком из Кувейта по имени Таиб-Сулайман. И между ними (между автором и кувейтским арабом) временами происходили разговоры — осторожные, разумеется, — о событиях на Ближнем Востоке. Однажды Таиб-Сулейман спросил:
— Знаешь, кто во всем виноват? Кто воду мутит?
Наученный многолетним советским опытом, да к тому же учитывая, что собеседник был арабом, автор ожидал услышать, что во всем виноваты если не евреи (для Таиб-Сулеймана не было секретом происхождение автора), то уж наверняка сионисты. И потому был поражен тем, что сказал ему по-русски араб из маленького княжества Кувейт.
— Исмаилиты, — сказал он. — Это страшные люди. Они мутят воду на Востоке.
Так один из нас впервые услыхал это название — от арабского студента. И произнесено это было с некоторой таинственностью, окрашенной страхом. Причем из контекста, весьма напоминавшего досужие разговоры типа «масонский заговор», явствовало, что речь идет именно о некой тайной организации.
* * *Что же такое исмаилиты? Официальная наука определяет их как одну из мусульманских сект. Секта эта тайная, и не мудрено, что большинство наших читателей никогда не слышали о ней.
Происхождение исмаилитов, как полагают, таково.
Один из потомков Магомета (через жену Фатиму) — Исмаил Ибн-Джафар-Ассадик, объявил себя прямым потомком сына Авраама, Исмаила (отсюда и название его последователей). Постоянные претензии на руководство всем исламом привели его в тюрьму, однако многочисленные сторонники в 972-м году сумели освободить самозванного имама и посадить его на трон одного из княжеств. Позднее один из его преемников взошел на трон Каира, таким образом подчинив Египет правлению потомков Фатимы. Словом, как видите, первоначально движение исмаилитов представляло собой политическое течение среди тогдашних вождей исламского мира.
Ничто не предвещало того, что это течение способно превратиться в нечто особенное. И произошло это превращение как результат политических событий, описанных выше — захвата ранними исмаилитами Египта.
Именно здесь, в Египте, исмаилиты столкнулись с тайными сектами гностиков (не слeдует забывать, что колыбелью гностических учений был именно Египет). И здесь, в синтезе гностицизма и исламской религии сложилось то тайное, глубоко мистичное учение, которое получило название «исмаилизм», а политическое течение превратилось в секту, более всего (как уже было сказано) похожую по своей структуре на масонские ложи.
Трудно в нескольких словах определить, что представляли собою взгляды гностиков того времени. Вообще гностицизм возник среди философов позднеантичной эпохи как своеобразная реакция на известную несостоятельность взглядов классической философии, связанной с язычеством, и на распространение монотеистических систем — в первую очередь, иудаизма и раннего христианства. Гностики усматривали скрытый смысл во взглядах Платона и связь этих взглядов с тайными знаниями древнего Востока. По сути, гностицизм представлял собой синтез элементов античной философии с восточной мистикой. Именно поэтому на формирование его оказало особое влияние знакомство с некоторыми элементами Кабалы. Среди этих сект одни были более подвержены христианским влиянием, другие — еврейским. (Желающих познакомиться с тем, что представляют собой произведения гностиков этого периода, мы отсылаем, например, к так называемому «Евангелию Фомы», найденному в Египте относительно недавно; русский перевод его был опубликован в сборнике «Античность и современность» в 1976 году.) Более того: определенные кабалистические положения оказались включенными в мировоззрение некоторых гностических сект — при том, что такие секты, как, например, последователи Василида были убежденными противниками иудаизма. В большинстве своем гностики сошли с арены в первые века новой эры. Но их воззрения, в той или иной степени, продолжали еще очень долго оказывать влияние на новые мистические учения, складывавшиеся в странах Восточного Средиземноморья. В христианской мире гностическое влияние сказалось, например, на учение «катаров» (альбигойцев), на болгарскую секту «богомилов». В наше время остатки одной из гностических сект — мандеев — живут в Ираке (в их учении своеобразно преломились некоторые взгляды ранних христиан и еврейских мессианских течений начала новой эры: центральной фигурой их религии является Иоханаан Креститель; Иисус же рассматривается как лже-пророк). Позднегностические системы складывались уже под воздействием новой мировой религии — ислама. Например, взгляды новой секты можно определить как исламский гностицизм.