Заклинание предполагает точное знание имени. По представлениям египтян, восходящим к доисторической эпохе, имя-Рин человека, духа или божества являлось составной сокровенной частью его сущности. Сам великий Ра творил мир силой слова. Давая вещам и существам имена-Рин, он тем самым определял их сущность и место в мироздании. Знание подлинного, сокровенного имени давало власть над его обладателем. Вещь, не имеющая названия, для египтян не существовала. Увековечивание имени человека в надписях увековечивало его жизнь. Поэтому вредоносное колдовство, прежде всего, стремилось предать имя поруганию, проклятию и даже уничтожению надписи имени.
Картины переселения душ умершего в мир иной, которые рисует «Книга Мёртвых», завораживают своей ясностью и детальной разработанностью. Откуда у египтян появилось такое знание об инобытии?
Материалистическая наука ничтоже сумняшеся обозначила сложный комплекс египетских знаний об инобытии «примитивной идеей о загробной жизни как о непосредственном продолжении жизни земной». Навязчивое стремление во всем египетском ритуале усматривать лишь «превратное» отражение в сознании людей земной жизни приводит к педантичному изучению частных изменений, которые египетские представления о загробной жизни претерпевали во времени, а не к изучению вневременной сущности этих представлений.
Наиболее расхожий взгляд на сокровенное египетское учение о Царстве Мёртвых выглядит приблизительно так. Человек продолжает жить после смерти при условии сохранения в целостности его тела и заботы о его насущных потребностях в пище и питье со стороны живых родственников.
Культ умерших сводится к «борьбе против смерти за вечную жизнь». Односторонняя ограниченность подобных представлений становится очевидной при знакомстве с египетской заупокойной литературой (Саху). Прежде всего, следует помнить, что народные верования весьма далеки от жреческих представлений; и различие здесь залегает в самих способах обретения знания об инобытии.
Простой народ во все времена был склонен к упрощенному, зачастую бездумному исполнению общепринятых обрядов, относящихся к заупокойному культу. Для размышлений и осмысления сущности явления смерти у непосвящённых никогда не было ни способностей, ни желания, ни времени.
«Книга Мёртвых» создавалась, без сомнения, великими посвящёнными Египта, имевшими совершенно иной, «мистический», опыт. Именно посвящённые, причастившиеся храмовых таинств или получившие посвящение не от людей, не только размышляли над явлением смерти, но и обретали сверхъестественное знание о ней. Свои познания они передавали словесно и даже письменно, но почти всегда богобоязненно иносказательно. «Книга Мёртвых» представляет собой большой сборник подобных иносказаний, благочестивых откровений «мистического опыта» нескольких поколений посвящённых. Все они были выходцами из среды жрецов, участвовавших и руководивших мистериями.
Посвящённые в таинства подразделялись на три группы по степени посвящённости.
Посвящённые первой степени (её имела большая часть младшего храмового персонала) вследствие слабого здоровья или сильного душевного потрясения испытывали хоть раз в своей жизни «непреднамеренный» выход, странствие и возвращение души-проявления Ба. Их душа-Ба странствовала в инобытии и запоминала всё виденное там.
Посвящённые второй степени от природы и вследствие особых упражнений имели способность по своему желанию отправлять свою душу-Ба в странствие по инобытию. Они исследовали весь доступный их душам-Ба путь многократно, запоминая малейшие частности и подробности.
Посвящённые третьей степени, иначе именуемые чудотворцами, были одарены богами способностью не только самостоятельно отправлять свою душу-Ба в мир иной, но и помогать душам других людей совершать подобные странствия для познания инобытия.
Значительная часть приобретённого египтянами мистического опыта оставалась неизречённой, меньшая часть его была высказана и записана иносказательно, и лишь незначительная толика была полностью обнародована. Сам по себе «мистический» способ получения знаний об инобытии вовсе не противоречит более доступному «эмпирическому» способу, как это принято думать, а скорее находится в отношении дополнительности к нему. Однако скорее «эмпирический» опыт дополняет «мистический», чем наоборот; переносить на мистический способ познания особенности эмпирического способа, безусловно, неверно.
И хотя мистический способ получения любых знаний имеет меньшее общественное основание: людей посвящённых в любом обществе немного, а великих посвящённых вообще единицы, — полученные этим способом знания заслуживают не меньшего внимания и изучения, нежели знания, полученные в результате широкой общественной практики.
Итак, что же осмелились разгласить египетские посвящённые о мире ином?
После смерти человека все его оболочки (Ка, Ба, Эб, Ах) отделялись от тела (Сах) и покидали его на 70 дней. Пока на земле парасхиты и бальзамировщики превращали Сах в мумию, энергетические оболочки странствовали в воздушном надземном пространстве, поднимались в высшие сферы, достигали Луны, Планет и Солнца.
В этот промежуток душа Ка время от времени возвращается к своему телу и следит за правильностью выполнения всех обрядов родственниками и бальзамировщиками. В противном случае Ка умершего будет оскорблено и превратится в злого духа-двойника (привидение), который будет вечно преследовать свой род, насылая бедствия на головы потомков.
Душа-Ба после смерти покидала тело-Сах и, выпорхнув через рот, отлетала на Око Ра, то есть на Солнце, где и находилась все 70 дней, до дня похорон. В это время жрецами совершался обряд поисков Ока Уджат.
Через 70 дней происходило окончательное погребение мумии. Похоронная процессия, сопровождаемая горестными стонами и плачем, переплывала Нил и высаживалась на западном берегу.
Там процессию возглавляли жрецы заупокойного культа в одеждах и масках богов Дуата. Процессия подходила к могиле или скальному склепу. У входа в вечное пристанище гроб ставили на землю, и «боги Дуата» совершали над мумией обряд «отверзания уст».
Прикосновение жезлом с наконечником в виде головы барана к губам изображённого на деревянном гробе лика Осириса возвращало усопшему его душу-Ба и создавало его Ах.
Умерший вновь обретал способность есть, пить, а главное — говорить. Ведь ему придётся называть немало имён и произносить множество заклинаний по пути через Царство Мёртвых в Величественный Храм Двух Истин, и там, на Загробном Суде выступать с речью.
Завершив обряд «отверзания уст», жрецы относили гроб в усыпальницу и помещали его в каменный саркофаг. У стен погребальной камеры расставляли каноны: Имсета с печенью у южной, Хапи с легкими — у северной, Дуамутефа с желудком — у восточной и Кебехсенуфа с кишечником — у западной.
В погребальной камере устанавливали амулеты и фигурки бога воздуха Шу, чтобы умерший не задохнулся в Загробном Царстве. В стены помещали четыре оберега, отгоняющих от покойного злых духов, возжигали четыре светоча. Затем дверь склепа опечатывали печатью некрополя, закладывали глыбами и заваливали щебёнкой возвращённые к своему Сах души Ка, Ба, Эб и Ах обеспечивали магическое Воскресение умершего. Воскрешению, «второму рождению», умершего способствовали амулеты скарабея и Ока Уджат.