Другая группа теофанических мотивов связана с грозой, которая часто появляется наряду с огнем: «Впереди Него — жадный огонь, / вокруг Него — сильная буря» (Пс. 50(49):3). В связи с этим огонь Господа иногда идентифицируют как молнию. В Книге Иова соседствуют, по всей видимости, представления о тварности грома (Иов 28:26) — с образом грома как непосредственно «голоса Господа» (Иов 37:2–4). В уже цитировавшемся в связи с этим псалме 18(17) мифологически описывается сцена грозового явления Творца — по-видимому, в качестве метафоры полученной героем помощи.
Важно отметить, что — несмотря на мифологическую детализацию для читателя — для зрителя описываемого явления образ Творца все равно скрыт за пологом туч: сам Он остается невидим. Но и читателю сообщается лишь о керувах — фигура их наездника никак не охарактеризована; тем самым сохраняется формальная верность аниконизму. Образ видимых керувов, несущих невидимую фигуру Творца, использовался и в культовой иконографии: согласно библейским описаниям, на крышке сакрального ларца договора стояли два литых керува (Исх. 25:18–22), — однако «Слава Господа» являлась жрецу не в них, а над ними — в оставленном пустым пространстве их крыльев, в виде облака (Лев. 16:2) или просто голоса (Чис. 7:89).
С течением времени природная конкретность грозового явления, по-видимому, стала вступать в напряжение с антимифологическими тенденциями еврейского монотеизма и казаться недостаточно метафоричной. В результате чего мы находим в текстах и полемику с ней. Пример тому — описание теофании пророка Эли-Яѓу (Илии) в главе 19 Третьей книги Царств. В этом эпизоде гонимый самарийскими монархами пророк совершает мистическое сорокадневное путешествие, чтобы с жалобой предстать перед Творцом на священной горе Хорев. Там он получает от Господа следующие инструкции:
Выйди [из пещеры] и встань перед Господом!
И вот, пройдет Господь.
[Пройдет] ветер великий и сильный, ломающий горы,
крушащий скалы перед Господом — не в ветре Господь.
А за ветром землетрясение — не в землетрясении Господь.
А за землетрясением огонь — не в огне Господь.
А за огнем — звук тонкой тишины [55] …
Всем привычным атрибутам силы противостоит последнее явление — загадочное затишье. Тем самым буря, землетрясение и огонь оказываются лишь оболочками, внешними проявлениями чего-то другого, сущностно их превосходящего. Таким образом подчеркивается, что природные явления суть лишь метафоры, скрывающие подлинно божественное явление, которое по сравнению с ними кажется даже тишиной, но, по-видимому, тишиной, наполненной и эмоционально нагруженной, из которой Эли-Яѓу снова услышит голос своего Творца. Ту же тенденцию отражает и библейское словоупотребление, говорящее часто о явлении «Славы Господа», а не собственно Господа: это создает промежуточный, опосредующий уровень, оставляет Творца за пределами явления. Все это — примеры трансцендентализации и аниконизации библейского божества, в рамках которых любое проявление божественного в мире оборачивается лишь символом, знаком, а не непосредственным раскрытием Абсолюта. Однако этому аниконизму может предшествовать образ мира, где явление божества еще представлялось возможным.
Существовала и иная традиция описания теофании, изначально воображавшая невозможное, надмирное явление, в котором буря или землетрясение выступают лишь сопутствующими эффектами чего-то, что нельзя описать. Это как бы сцена без сцены: сообщается, что Бог шествует, торжественно идет, возможно даже по земле, однако Его величие превосходит способность восприятия и не приобретает никакого конкретного образа. Зато, напротив, вся тварная реальность, сталкиваясь с этим невозможным, невообразимым шествием, претерпевает катастрофические изменения: земля трясется, а горы, по библейскому выражению, «плавятся, как воск» (Пс. 97(96):5). По-видимому, по аналогии из кузнечного дела, лицо Господа мыслится в таких текстах как обладающее высочайшей температурой, перед которой не могут устоять никакие горные породы: они оседают, осыпаются, меняют очертания так же, как плавятся мягкие материалы в огне. Небо плавится от света теофании (Пс. 68(67):8), луна и солнце останавливаются на месте (Авв. 3:11).
54
Синод. пер.: «Наклонил Он небеса и сошел, — и мрак под ногами Его. И воссел на Херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра. И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных».